История сионизма

Сионисты ссылались на социологическую теорию антисемитизма: опыт показал, что везде, где сосредоточены достаточно крупные массы евреев, неизменно возникает антисемитизм — главным образом, как реакция на аномалии в социальной структуре еврейской диаспоры. По ряду исторических причин евреи редко оказывались занятыми в аграрно-сырьевом производстве и в промышленности: большинство из них действовали в сфере торговли и в разнообразных маргинальных профессиях, а в последние годы пополнили ряды представителей свободных профессий. В результате они оказывались первыми жертвами в любом кризисе, сильнее других страдали от конкуренции и подвергались опасности лишиться рабочего места, как только для них находилась замена. Поскольку социальная структура восточноевропейских еврейских общин не могла прийти в норму, то единственным средством спасения был сионизм. Не было и уверенности в том, что процессы эмансипации, начавшиеся в Центральной и Западной Европе после Французской революции, не затормозятся и не развернутся вспять. Нордау в своей речи в Амстердаме заметил, что у еврейских миллионеров, при всей их надменности и высокомерии, сохранился атавистический страх: возможно, они не так уж хорошо знали историю, но инстинктивно чувствовали, что их положение в мире не так безопасно, как им хотелось бы верить. Возможно, они слышали о том, что еврейские миллионеры были и при Ричарде Львиное Сердце, и при короле Франции Филиппе Красивом, и при Филиппе и Изабелле Испанских, но что рано или поздно этих богачей или убивали без предупреждения, или превращали в нищих, а их потомки ныне вели жалкое полуголодное существование в польских и румынских гетто[543].

Либералы считали подобные заявления лишь ошибочным толкованием истории и безответственными попытками посеять панику. Действительно, в прошлом жизнь евреев во многом зависела от благоволения королей, да и права, которые они получили недавно, в любой момент могут у них отнять. Опять же, справедливо, что современный антисемитизм может затруднить процесс ассимиляции — к примеру, закрывая для евреев определенные профессии. Да, затруднить и затормозить, но не остановить! Ибо эмансипация евреев теперь уже зависит не от субъективных факторов, а от мировых социально-экономических тенденций и от неуклонного прогресса цивилизации. Либералы объясняли антисемитизм отсталостью некоторых слоев населения, а социалисты толковали его как попытку правящих классов найти «громоотвод», чтобы отвлечь народные массы и защититься от их недовольства. Социалисты также указывали на то, что некоторые представители среднего класса склонны винить в своих экономических и социальных проблемах евреев, составляющих им конкуренцию. Но по мере того, как трудовое движение будет набирать силу и укреплять классовое сознание, рабочие наконец поймут истинную причину своих несчастий, и в один прекрасный день «громоотвод» просто не сработает[544].

Но сионисты не видели причин для подобного оптимизма. Уроки прошлого были печальны: действительно, Реформация освободила многих, но не евреев. Просвещение даровало свободу духа, но ненависть к евреям не исчезла. Идеалы Французской революции покорили мир, но либералы то и дело давали евреям понять, что их участие в борьбе за политические свободы нежелательно:

«Социализм принесет такие же разочарования, как и Реформация, Просвещение и движение за политическую свободу. Если мы посвятим всю свою жизнь воплощению социалистической теории на практике, то и в новом обществе мы встретим все того же старого знакомца — антисемитизм. И не поможет даже тот факт, что Маркс и Лассаль были евреями… Основатель христианства тоже был евреем, но, насколько мне известно, христианство не считает себя в долгу перед евреями. Я не сомневаюсь, что идеологи социализма всегда останутся верны своему учению и никогда не превратятся в расистов. Однако этим людям действия придется принимать в расчет реальность. И в обозримом будущем мнение масс будет навязывать им антисемитскую политику»[545].

Подобные опасения, по-видимому, были широко распространены в то время. Эренберг, старый делец из книги Шницлера «Путь к свободе», говорит своему молодому знакомому, еврею-социалисту, что тот преуспеет ничуть не больше, чем еврейские либералы и пангерманисты до него: