История сионизма

«Радикальный сионизм», подобно «общему сионизму», был скорее течением, нежели политической партией. Его первые манифесты подписывали не только Груенбаум и Гольдман, но и Жаботинский, Шехтман, Штриккер и другие ревизионисты, создавшие вскоре свою собственную организацию. «Радикальные сионисты» так никогда и не добились поддержки сколь-либо крупной части сионистского движения. На выборах в 1927 г. они набрали 6 % голосов, но через два года показатель их популярности упал до 4 %. Впоследствии Груенбаум, Гольдман и большинство их сторонников вернулись в объятия «общего сионизма», составив вместе с немецкими, британскими и американскими лидерами «фракцию А», которая соперничала с «фракцией В», возглавляемой Усишкиным, Моссинсоном, Бограшовым, Шварцбартом, Роттенштрайхом, Шмораком, Супраским и Ф. Бернштейном. На конгрессе 1935 г. численность «фракции А» составляла 81, а «фракции В» — 47 делегатов.

Все «общие сионисты» сходились во мнении, что национальные интересы должны всегда преобладать над партийными. Но поскольку две враждующие фракции по-разному определяли понятие «национальных интересов» и по-разному относились к курсу международной политики Вейцмана, а также различались во взглядах на многие социальные и экономические вопросы, то такого общего соглашения было недостаточно для восстановления единства в рядах центристов. Фракция «А» выступала за тесное сотрудничество с трудовым сионизмом и стремилась к включению рабочих, поддерживавших «общий сионизм», в систему Хистадрут; фракция «В» («Всемирный Союз»), напротив, тяготела к «правым», предпочитая создание отдельного союза вне Хистадрут, которой руководили социалисты. Фракция «В» выступила в поддержку создания еврейского государства еще в 1931 г., тогда как сторонники Вейцмана считали это преждевременным. Фракция «В» хотела преобразовать «общий сионизм» в политическую партию, решения которой будут обязательными для всех ее членов; сторонники Вейцмана же предпочитали свободную конфедерацию. После раскола 1935 г. большая часть «общих сионистов» вошла в группу «А», на последнем предвоенном сионистском конгрессе насчитывавшую 143 делегата, тогда как фракцию «В» представляли на нем всего 28 человек. После войны, в декабре 1946 г., возникла новая всемирная конфедерация «общих сионистов», однако соперничество продолжалось, и на первых выборах в парламент государства Израиль «общие сионисты» раскололись на семь списков. В конце концов большинство членов фракции «А» вошли в «Прогрессивную партию», тогда как члены группы «В» основали Партию общего сионизма, которая впоследствии объединилась с ревизионистами («Херут»). За пределами Израиля видными деятелями «общего сионизма» были американские лидеры — Абба Гиллель Сильвер, а позднее — Израэль Голдштейн.

РЕЛИГИОЗНЫЙ СИОНИЗМ

Возникновение трудового сионизма и ревизионизма и их последующие судьбы уже обсуждались в предыдущих главах данной книги. Религиозный сионизм, представленный партией «Мицрахи», играл не столь важную роль, однако обзор сионистского движения был бы неполным, если бы мы проигнорировали эту фракцию, одну из старейших в рядах еврейского национального движения.

Ортодоксальные сионисты возводят свою «родословную» к Рамбану — средневековому мудрецу, который, согласно традиции, прибыв в Иерусалим около 650 лет назад, нашел там всего двух евреев и решил приложить усилия к тому, чтобы еврейская община в Палестине укрепилась. Своими предшественниками ортодоксы считали также раввина XVIII в. Израэля Баала Шем Това и раввинов XIX в. Калишера и Гутмахера (выдающегося каббалиста), которые часто высказывали идею воссоздания еврейской Палестины. Среди членов «Возлюбленных Сиона» было несколько видных раввинов (например, Элиасберг и Могилевер), но организация ортодоксальных евреев «Мицрахи» возникла лишь через несколько лет после того, как сионизм получил свежий импульс благодаря деятельности Герцля. Инициатором собрания в Вильно (1902 г.) и основателем «Мицрахи» был раввин из Лиды Исаак Иаков Райнес, «литовец», который, по словам его биографа, не знал ни одного языка, кроме иврита, и не получил общего образования, однако «был человеком великой мудрости и ума, талмудическим мудрецом, гением, проповедником редчайшего типа, оставившим огненный след в аггадической литературе»[696]. Райнес питал симпатию к «Возлюбленным Сиона», но после длительных размышлений решил присоединиться к герцлевскому сионизму. Взвесив и отвергнув доводы против сионизма, которые приводили ультраортодоксальные раввины, Райнес пришел к выводу, что всякий, полагающий, будто идеалы сионизма как-то связаны с вольнодумством, сам заслуживает подозрения в святотатстве[697].