История Сицилии

В 1863 году была поставлена пьеса, действие которой разворачивалось в Уччардоне, главной тюрьме Палермо. Постановка пользовалась огромным успехом. Спектакль назывался «I Маfiusi della Vacaria»[184] и подарил новое слово сицилийскому диалекту – и впоследствии итальянскому языку. Как наглядно показывают предыдущие страницы этой книги, в мафии не было ничего нового – за исключением, возможно, самого слова; ее смутные истоки можно проследить вплоть до испанских колониальных времен. После 1860 года мафия, так сказать, приобрела новое измерение. В те времена она ни в коей мере не была монолитной организацией: индивидуальные cosche[185] нередко враждовали друг с другом, поскольку каждая стремилась расширить собственную территорию и собственную сферу влияния. При этом совокупно они доминировали на большей части острова, особенно на западе. На первых парламентских выборах в январе 1861 года это стало очевидным. Голоса практически не подсчитывались; электорат – то есть те, кто умел читать и писать, составлял чуть более одного процента населения; результаты были предопределены.

Пять лет спустя, в сентябре 1866 года, Палермо пострадал от очередного восстания, четвертого за последние полвека. Это восстание было организовано мафией, что подразумевало отсутствие явных лидеров договоренностей в письменном виде. (Впрочем, большинство мафии все равно было неграмотным.) Но предупреждение разошлось заранее, населению велели выходить на улицы, когда начнется стрельба. Основной целью этого восстания было не свержение правительства; никто не потрясал транспарантами и не скандировал лозунги. Это восстание было призвано продемонстрировать власть мафии и доставить хлопот чиновникам, и результат оказался весьма убедительным. Мятежники опустошили арсеналы, разграбили правительственные здания и суды, уничтожили записи о судимостях. Конечно, чем дальше, тем сильнее восстание выходило из-под контроля, толпа искала дополнительные возможности учинить грабеж и насилие; однако начало мятежа – одновременное появление нескольких сотен мужчин на дороге из Монреале и их непоколебимая сосредоточенность на предварительно выбранных целях – несомненно свидетельствовало о тщательном планировании. Одним из объектов нападения стала тюрьма Уччардоне; прорвись мятежники внутрь и выпусти они из камер около 2500 арестантов, последствия восстания могли быть намного хуже. К счастью, паровой корвет «Танкреди», прибывший в последний момент, обстрелял атакующих картечью и гранатами. Правда, на этом сражение не закончилось; власти направили в город примерно 40 000 военных, и минула целая неделя, прежде чем итальянский флот принудил Палермо к повиновению.

Сообщение было четким и ясным: мафия дала понять, что с нею необходимо считаться. Но что она собою представляла? Это какое-то проявление сицилийского менталитета, порожденное многовековой традицией беспорядков, восходящее, возможно, к временам арабов, тысячелетней давности? Или просто коллективное обозначение скопища преступных группировок, каждая из которых действует сама по себе? Или это действительно организация, своего рода криминальное братство, с боссом и рядом помощников? Что касается последнего описания, именно к такому образцу мафия в итоге и пришла; но потребовались огромные усилия, чтобы скрыть тот факт, что одной из главных причин ее успеха стала способность маскироваться: многие люди до сих пор считают, что мафии на самом деле не существует.

Но тогда (и сейчас) так думали далеко не все. Мэр Палермо тех времен, маркиз Рудини, был ставленником короля и честным человеком. Он мужественно сражался в ходе восстания, сначала в городской ратуше, а затем в королевском дворце; именно ему, больше, чем кому-либо еще, принадлежит честь спасения архитектурной жемчужины Палермо, Палатинской капеллы, от разграбления и разрушения. В мае 1867 года, когда из Рима прибыла парламентская следственная комиссия, маркиз высказался прямо:

Мафия могущественна – пожалуй, она куда могущественнее, чем кажется людям. Обнаружить ее и наказать очень часто невозможно, поскольку нет никаких доказательств преступлений и некого обвинить… Мы никогда не наберем достаточно доказательств для подготовки судебного процесса и его успешного завершения.