История Сицилии

Оскорбления, нанесенные почитанию бессмертных богов, должны быть искуплены; истязания римских граждан и кровь множества невинных людей взывают к отмщению и требуют наказания этого человека. Ибо, судьи, мы привели сегодня на ваш суд не просто вора, но открытого разбойника и грабителя; не просто распутника, но похитителя целомудрия; не просто кощунствующего человека, но явного врага всего святого и всей нашей веры; не просто убийцу, но наиболее варварского и дикого убийцу наших граждан и наших союзников. Нет и не может быть в нашей памяти, по моему глубочайшему убеждению, преступника более виновного.

По счастью, из семи подготовленных речей произнесены были всего две. Одной только первой речи, по сути, оказалось вполне достаточно для того, чтобы защитник Верреса Квинт Гортензий дал своему клиенту единственный совет: немедленно бежать. Через день или два, пока судебный процесс еще технически продолжался, Веррес уже был на пути к Массилии (современный Марсель). Там он прожил в изгнании около четверти века и больше никогда не возвращался в Рим.

Следующие несколько страниц могут показаться своего рода отступлением от темы книги, поскольку они относятся к римской истории (конкретнее, к самой известной ее главе), а не к истории Сицилии. Но, думается, стоит напомнить об этих политических коллизиях, поскольку они неразрывно связаны с последующими событиями, которые, в свою очередь, оказали прямое влияние на развитие Средиземноморья.

Все начинается с трех военных, которые совместно правили республиканским Римом. Это Гней Помпей Магн (более известный как просто Помпей или Помпей Великий), Марк Лициний Красс и Гай Юлий Цезарь. Помпей был истинным воином, причем весьма амбициозным; богач Красс славился полководческим талантом и мечтал о военных успехах, но предпочитал оставаться в Риме и заниматься интригами ради собственных политических и финансовых целей. Его крупнейшим военным достижением стало подавление восстания рабов под предводительством Спартака в 73 году до нашей эры. Когда он наконец победил Спартака в Апулии, то казнил вожака рабов на месте, а 6000 мятежников позднее распял на крестах вдоль Аппиевой дороги.

Юлию Цезарю в том году исполнилось двадцать семь лет. Он уже пользовался в Риме репутацией интеллектуала и умелого оратора, устроителя богатых празднеств и развлечений, вечно пребывавшего из-за этого в долгах, и отчаянного распутника, неразборчивого в связях (равно с мужчинами и с женщинами), однако сумевшего избраться верховным понтификом, то есть главой римского жречества. Коротко говоря, он был талантлив и ярок, но не вызывал доверия. Когда в 59 году Цезаря выбрали консулом, он предложил Помпею и Крассу объединить усилия. Оба охотно согласились, и три года спустя троица встретилась в Лукке, чтобы поделить римский мир на три сферы влияния. Восток отошел Крассу, которому предстояло возглавить поход за Евфрат против парфянской империи в Персии; Запад достался Помпею, который нес пятилетнюю службу в Испании (в основном через подчиненных и помощников, дабы почаще бывать в Риме и руководить республикой); «центр» же отдали Цезарю, который вернется в Галлию, где воевал с окончания своего консульства ради расширения собственных владений.

Конечно, так не могло продолжаться долго. Красс был разгромлен парфянскими конными лучниками и позже погиб вместе с 5000 своих легионеров. Между тем Помпей и Цезарь все больше сознавали, что Рим недостаточно велик для них обоих. Помпей, впрочем, обладал заметным преимуществом: он находился в Риме, и когда Цезарю, который был в Равенне, донесли, что его соперник принял на себя командование всеми силами республики, Цезарь понял – жребий, цитируя его собственные слова, брошен. В ночь на 10 января 49 года единственный легион Цезаря пересек речушку Рубикон[38], что служила юго-восточной границей Цизальпинской Галлии. Так скрытая проба сил переросла в гражданскую войну.