История Сицилии

Одоакр пытался сражаться, но его войско не могло устоять под натиском готов. Он отступил в Равенну, и Теодорих держал город в осаде до тех пор, пока местный епископ не добился перемирия. Было решено, что Италией станут править двое вождей, которые оба займут императорский дворец. Это решение казалось удивительно щедрым со стороны Теодориха; но вскоре стало ясно, что он не имел ни малейшего намерения сдержать слово. 15 марта 483 года он пригласил Одоакра с братом, сыном и старшими советниками на пир. На этом пиру, когда гость занял почетное место, Теодорих сделал шаг вперед и могучим ударом меча рассек тело Одоакра от ключицы до бедра. Других гостей прикончили окружившие их стражники. Жену Одоакра бросили в темницу, где она умерла от голода; сына, которого он передал остроготам в качестве заложника, казнили. Наконец Теодорих отказался от шкур и мехов, традиционной одежды своего народа, и облачился – чего никогда не делал Одоакр – в императорский пурпур. Отныне он единолично правил в Италии.

После насильственного начала он правил спокойно и мирно следующие тридцать три года, и великолепный мавзолей, возведенный им для себя – по-прежнему стоящий на северо-восточной окраине Равенны, – прекрасно символизирует своей наполовину классической, наполовину варварской архитектурной мощью колосса, который лично объединил две цивилизации. Никакой другой германский правитель, чьи троны зиждились на развалинах Западной Римской империи, не обладал даже толикой навыков Теодориха в государственном управлении и его политического видения. Когда он умер 30 августа 526 года, Италия потеряла величайшего из своих средневековых правителей, с которым позднее сравнился разве что Карл Великий.

В 533 году император Юстиниан начал свой грандиозный поход за восстановление Западной империи. Ему было очевидно, что Римская империя без Рима – чистейший абсурд; на его счастье, у него был наиболее блестящий полководец во всей византийской истории, романизованный фракиец, как и сам император, по имени Велизарий. Этот Велизарий высадился на Сицилии в 535 году, и его почти повсеместно встретили с восторгом. Исключением оказался Палермо, малый и совсем еще незначительный порт[49]. Здесь местный управитель попытался оказать сопротивление, но Велизарий приказал своему флоту встать в гавани так близко к берегу, что мачты кораблей торчали над городскими стенами. Затем лодки, полные солдат, подняли на эти мачты, и византийцы принялись обстреливать защитников города.

Сицилия снова стала имперской провинцией, которой правили византийские наместники, обычно присылаемые из Константинополя. Но однажды ей едва не удалось сделаться чем-то большим. В середине седьмого столетия византийский император Констант II Бородатый, по понятным причинам озабоченный будущим своих западных провинций, которым угрожал натиск ислама, принял судьбоносное решение сместить баланс сил в империи в западном направлении и перенести свою столицу на запад. Рим виделся логичным выбором; но после удручающего впечатления от двенадцатидневного визита в 663 году – Констант первым из императоров за почти триста лет ступил на мостовую главного города империи – он отказался от этой идеи и предпочел поселиться в бесконечно более благоприятной греческой атмосфере Сиракуз.

Для сицилийцев следующие пять лет превратились в затянувшийся кошмар. Честь оказаться вдруг островом, где разместилась столица Римской империи, совершенно нивелировалась зверствами римских сборщиков налогов – ведь ради того, чтобы выполнить их требования, как рассказывают, мужья продавались в рабство, жены вынужденно занимались проституцией, а дети росли без родителей. Невозможно установить наверняка, как долго эти бесчинства могли бы продолжаться, не обрети император неожиданную, насильственную и отчасти унизительную кончину. Насколько нам известно, не существовало никакого заранее составленного плана по его устранению – тем более никакого глубоко законспирированного заговора; 15 сентября 668 года, нежась в ванне, он был убит одним из своих слуг, который – можно только предполагать, что им руководил приступ неконтролируемой ностальгии, – напал на Константа со спины и утопил в мыльной пене. К тому времени арабы в основном сосредоточили свои усилия на овладении Малой Азией и Константинополем, поэтому и преемник императора, Константин IV, не имел иного выбора, кроме как вернуться на Босфор. Сицилию вновь оставили в покое.