История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Возвращаясь теперь к слав. pleme, отметим, что сомнения в обязательности формы *pledh-men- усилились: отглагольные имена на −теп- обычно образуются от чистой глагольной основы, вследствие чего гипотетическое *ple-dh-men- (особенно, когда нам известна древняя роль −ch-) лишено смысла. Остается предположить, что более вероятной древней формой слав. pleme было *ple-men-, именное производное от *ple- / pel-.

Специфика развития славянской терминологии выразилась в том, что и.-е. *pel-/*ple- ‘производить, рождать’ не сохранилось в славянском. С таким значением выступило новообразование ст.-слав. родити и др. Это перераспределение в славянском оказало решающее воздействие на семантику новых славянских терминов, обозначающих родственные коллективы: rodъ и pleme. Термин ‘рождать’ является типично женским термином, откуда в некоторых славянских диалектах значение rod ‘род жены’[1207]. Наличием близкого названия ‘рождать’обусловлено также общеславянское значение rodъ ‘ближайшее родство’ (: roditi). С другой стороны, слав. pleme, не имевшее соответствующего термина ‘рождать’ в славянском, с самого начала обнаружило тенденцию к расширению значения, откуда типичное для славянских языков соотношение rodъ ‘ближайшее родство’: pleme ‘родственная группа в самом широком смысле’.

Названия семьи сохраняют формы, восходящие к древнеиндоевропейским корневым морфемам, но наряду с этим обнаруживают большое число новых образований разного характера. Первая их особенность является скорее использованием древних основ для образования новых терминов, поскольку не имеет смысла говорить о большой древности термина ‘семья’. Такого термина не было все время, пока основной единицей был род, а также и значительно позже этого времени, причем использовались названия, оставшиеся еще от родового строя.

Весьма древним, хотя и спорадически представленным в славянском является название, хорошо сохраненное в русском: семья. Тождественные формы засвидетельствованы также в древнерусском и старославянском: ст.-слав. сѢминъ ‘ανδράποδον mancipium,’ сѢмиѩ collect. ‘ανδράποδα mancipia’, др.-русск. сѢмиѩ ‘челядь, домочадцы, рабы’, ‘семья, семейство’, сѢминъ ‘работник, слуга, домочадец’[1208]. В русских диалектах интересно по своему значению олонецк. семеюшка: «ласкательное название для супругов; жена для мужа семья, и муж для жены то же; надежной семеюшкой чаще зовут мужа»[1209]. Очень близки латышск. saime = ст.-слав. сѢмьѩ, литовск. seima ‘семья’, seimyna ‘челядь, домочадцы’[1210], сюда же seimininkas ‘хозяин’. Сопоставление формы литовск. seima, латышск. saime со ст.-слав. сѢмиѩ указывает на происхождение из *koim-. Сравнение балтийских и славянских слов показательно и для понимания их семантического развития. Балтийский имеет в сущности только значение ‘семья’. Это помогает выделить как вторичные значения ‘рабы, слуги’[1211].

В прочих славянских языках semьja вытеснено, сохраняются лишь незначительные следы, как например, в старых польских именах Siemirat, Siemowit, Siemomysl[1212].

В основе ст.-слав. сѢмиѩ, сѢм- обычно выделяют суффикс −m-[1213], с помощью которого она произведена от известного индоевропейского корня *kei- ‘лежать’. Последнее значение могло использоваться для образования названий стоянки (или того, что лучше и точнее передается нем. Lager), поселения, жилища. Интересно, что производные от этого корня, обозначающие селение, жилье, известны в германском с суффиксом −m-; готск. haims ‘селение’, др.-исл. heimr ‘родина, мир’, нем. Heim ‘дом, семейный очаг’, в основе которых лежит та же производная форма, что и в слав. semьja[1214]. В то же время производные с индивидуализирующим значением образованы с иным суффиксом −uo-: др.-в.-нем. hi(w)o ‘супруг’, ‘домочадец, слуга’, hiwa ‘супруга’, латышск. sieva ‘жена’, сюда же лат. civis ‘гражданин’[1215]. В славянском эти четкие словопроизводственные отношения не удержались. Потребность в индивидуализирующих образованиях удовлетворялась новыми средствами, ср. ст-слав. сѢминъ, сѢмь.