История Словакии

Весь межвоенный период политическая жизнь в республике проходила под знаком неблагоприятной экономической ситуации. Кроме цикличных колебаний конъюнктуры, которые характерны для кризисных лет 1921—1923 и 1930—1934, словацкая экономика долго не могла оправиться от последствий войны и распада Австро-Венгрии. По-прежнему сохранялись хронические структурные слабости словацкой экономики, прежде всего нехватка капитала.

Непосредственно военный ущерб в экономике был не слишком масштабным, гораздо дольше сказывалась гибель кормильцев семей, тысячи инвалидов войны, гибель тяглового скота, запустение и декапитализация предприятий. Последствия войны сказывались тем тяжелее, что их приходилось преодолевать в сложных обстоятельствах.

Определяющим фактором был распад экономического пространства империи, а значит, потеря освоенных рынков сбыта для словацкой промышленности, лесного дела, да и для сельского хозяйства. Новообразованные государства отгораживались таможенными барьерами, в первые послевоенные годы к этому добавлялись и непреодолимые транспортные и валютные преграды. Словацкая экономика должна была приспосабливаться к изменившимся условиям в жесткой конкуренции с гораздо более сильной чешской экономикой. В тридцатые годы, когда статистика позволяет делать более точные сравнения, Словакия имела 36% сельскохозяйственных угодий, но только 23% сельскохозяйственной продукции всей Чехословакии, менее 8% промышленной продукции, а банки в Словакии располагали лишь 7% общегосударственного капитала. Немногие предприятия финансировались банками с территории Словакии, отчасти продолжался довоенный контроль будапештскими и венскими банками, а частично их заменили банки, расположенные в Праге. Одновременное действие многих факторов — распад рынка империи, перемещение капитала, предпочтительное внимание государства пражскому центру и банкам своих, чешских предприятий и т. д. — привели к массовой ликвидации промышленных предприятий, особенно металлургических, стекольных, деревообрабатывающих и текстильных фабрик и рудников. Современники окрестили это явление «добиванием промышленности», оно стало первостепенной мишенью критики экономической и социальной политики нового государства. Новопостроенным предприятиям было не под силу возместить эти потери. Ликвидация предприятий продолжалась и во время мирового кризиса 1930—1934 гг. Перелом наступил только в результате повышения конъюнктуры вооружения после прихода Гитлера к власти в Германии.

Словакия по-прежнему была аграрной страной с островками промышленности. В сельском хозяйстве сохранялись разительные контрасты. С одной стороны, процветающие продуктивные поместья, которые нашли рынок сбыта в чешских промышленных агломерациях, с другой стороны, влачащие жалкое существование, зачастую в неблагоприятных горных условиях, мелкие крестьянские хозяйства. 88% сельскохозяйственных производителей с участками до 10 га имели 30,9% возделываемой земли, а 0,6% производителей с участками свыше 100 га владели 35,2% земли. Поэтому большинство крестьян возлагало большие надежды на земельную реформу, основы которой заложили еще законы 1918 и 1919 гг. Реформа разрешала продать крестьянам 21% обрабатываемых земель. И когда ее наконец провели в меньшем масштабе, она стала сильным аргументом аграрной партии, которая контролировала реформу. Продажа 291 000 га земли мелким крестьянам хотя и не внесла существенных изменений в структуру сельского хозяйства, зато навсегда утвердила в сознании деревни лозунг «земля принадлежит тем, кто на ней трудится», очень часто использовавшийся в политической борьбе, особенно в борьбе коммунистов за власть в 1945 г.

Социальное напряжение в деревне не прекращалось. Граница на юге с Венгрией сделала невозможным традиционный ежегодный отход на сезонные работы сельскохозяйственных рабочих и мелких крестьян из горных областей, и лишь постепенно их поток переориентировался на Чехию, Австрию, Германию и Францию. Эмиграция в США, до войны важный вентиль для оттока избытка населения в деревне, была затруднена введением в 1921 г. иммиграционных квот, и это ограничение не могли возместить даже новооткрывшиеся цели эмиграции Канада и Аргентина.