История Словакии

Принципиальным фактором дифференциации населения по-прежнему оставалась конфессиональная принадлежность, которая до 1781 г. оказывала серьезное влияние на жизненные судьбы и на возможность того или иного человека сделать карьеру. Заинтересованность государства в том, чтобы население было однородным, проявилась в поддержке контрреформации, которая преследовала цель избавиться от некатолических конфессий. Правовые гарантии их существования (соглашение о мире, статьи законов) толковались как изъявление «милости» императора, и их действие в зависимости от обстоятельств могло быть изменено. Следствием этого были разного рода притеснения некатоликов, будь то в сфере их религиозной (ограничение количества церквей и школ, препятствия в исполнении священнической функции) или гражданской жизни (регулирование брачных союзов, воспитания детей, отказ в предоставлении городских прав). Активизировалась и усовершенствовалась деятельность католической церкви и ее институтов (особенно в сфере церковного управления и образования), вследствие чего участились случаи перемены вероисповедания. В конце XVIII в. уже 75% жителей Словакии исповедовали католическую веру и только 20% относились к протестантским[59] конфессиям. Из протестантов словаки и немцы отдали предпочтение лютеранству, а венгры — преимущественно кальвинизму. Греко-католическая (униатская) церковь имела свою организационную структуру, но ее члены, в большинстве своем этнические русины, ощущали недостаток хорошо подготовленных священников и религиозной литературы на родном языке. Православную религию в рассматриваемый период исповедовали единичные переселенцы с территории Османской империи, которые под маркой «греческих» купцов осели в нескольких городах (Комарно).

Нетолерантная позиция государственных органов, выраженная, кроме всего прочего, в запрете приема некатоликов на службу в государственные учреждения (в крайнем случае только после принесения не приемлемой с религиозной точки зрения присяги), отозвалась в растущем недовольстве некатолического населения своим положением. Да и государственная администрация и некоторые видные фигуры, к чьему мнению прислушивались при дворе, — как например, выходец из Словакии Адам Франтишек Коллар — еще в 70-х гг. XVIII в. указывали на этическую недопустимость и экономическую нерентабельность дискриминации некатоликов. После издания Патента о веротерпимости для христианских вероисповеданий (25 октября 1781 г.) открылась возможность создавать некатолические церковные общины, школы, назначать священнослужителей и учителей, исходя из политического курса администрации. Впоследствии особым Патентом о веротерпимости и евреям были созданы нормальные условия для их интеграции в гражданскую жизнь.

Однако ни Патент о веротерпимости, ни его превращение в статью закона на сейме в 1791 г. не переломили позицию католической церкви как доминирующей религии, и между конфессиями постоянно возникали трения. Впрочем, это относилось и к взаимоотношениям между протестантскими вероисповеданиями, в которых с середины XVIII в. начали довольно сильно заявлять о себе идеи унии лютеран и кальвинистов. Ввиду численного перевеса и политической значимости, инициатива исходила от представителей реформатской (кальвинистской) церкви. Подоплекой этой идеи служило стремление усилить позиции протестантов в отношении государства и его администрации, а в период первой половины XIX в. — уже стремление представлять интересы венгерской нации как единого целого, что вело в 40-е гг. XIX в. к серьезным национальным конфликтам в рядах лютеран в Словакии. Дело в том, что важные позиции влиятельных патронов и в лютеранской церкви занимали дворяне, тяготеющие к этническим венграм.

Преодоление межконфессиональных барьеров стало также одной из главных задач национального движения словаков. Интеллигенция из обоих конфессиональных лагерей, принимавшая участие в движении, по большей части принадлежала к служителям церкви, и это обстоятельство во многом стало определяющим в ее позиции. Это проявилось, например, в выборе традиционной формы чешского языка (так называемой библичтины[60]) в качестве литературного языка словаков-лютеран, что проистекало из употребления этого языка в литургии и в литературе. Ставить интересы всего национального коллектива выше интересов конфессии постепенно начали с 30-х гг. XIX в., что привело, в частности, к принятию в 1843 г. общей формы словацкого литературного языка.

2.2. Словакия как субъект экономики