История Советского государства. 1900–1991

В таком виде Манифест представлял собой большую уступку, чем предполагалось сделать в законодательных актах от 18 февраля и 6 августа. Однако многие важные вопросы оставались неразрешенными: какова будет отныне роль самодержавия, о котором в Манифесте не говорилось ни слова? Как сочетать самодержавие и Думу? Почему в Манифесте не упоминается о конституции? Каковы будут полномочия новой Думы? Было ясно, что трактовка и применение столь двусмысленного текста будут зависеть от соотношения сил между самодержавием, уступившим лишь под давлением обстоятельств, и оппозицией, которая в большинстве своем уже хотела двинуться дальше. Однако в тот момент Манифест позволил самодержавию добиться двух положительных результатов. Он успокоил финансовые круги, от которых зависела выдача кредитов России. Французское, британское и германское правительства приветствовали появление Манифеста, видя в нем залог конституционного режима, который наконец‑то приведет Россию на путь парламентаризма. С другой стороны, Манифест завершил раскол лагеря либералов, наметившийся уже в июне. Умеренные либералы, удовлетворившись первой победой, поддержали Манифест. Что же касается радикального крыла, которое как раз оформлялось в партию кадетов — конституционных демократов, — оно приняло Манифест настороженно. Социалисты–революционеры и социал–демократы всех оттенков не пошли на компромисс с самодержавием. Троцкий писал тогда, что пролетариат «не желает нагайки, завернутой в пергамент конституции».

Силы оппозиции разделились. В то время как либералы отдавали приоритет политической борьбе, рабочие, с головой окунувшись в октябрьскую всеобщую забастовку, все более отдалялись от идей либеральной оппозиции, которые были им близки в начале 1905 г., и выдвигали лозунг социальной революции. Оказавшись между двух огней — не желавшим идти на уступки самодержавием, с одной стороны, и натиском революции, несущей в себе угрозу насилия, с другой, — либералы в течение всего 1905 г. так и продолжали «метаться» между царем и народом. Они оказались не способными ни остановить разгул насилия, ни решительно возглавить народную революцию. Вынужденное временно пойти на уступки, царское правительство в дальнейшем сумело сыграть на расколе оппозиционных сил и не сдержало большинства обещаний, данных 17 октября 1905 г.

4. Поражение социальной революции и возврат к консерватизму

19 октября Витте был назначен на пост премьер–министра — должность, созданную ради укрепления нового принципа министерской солидарности. На него возлагалась задача обеспечить обещанные Манифестом 17 октября свободы, подготовить выборы в Думу, восстановить порядок. С первых же дней своего назначения Витте оказался в изоляции, столкнувшись с растущей неприязнью Николая II (называвшего своего премьер–министра «политическим хамелеоном») и двора, с недоверием даже самых умеренных либералов, таких, как Шипов и Львов, отказавшихся войти в правительство. Витте не сумел удержать равновесие между реформами и репрессиями и пошел по пути репрессий.

Октябрьский манифест представлял собой значительный этап в политической борьбе либералов, которую они вели уже более года. Однако он не смог ограничить революционные выступления только политическими требованиями и разрядить обстановку, особенно накалившуюся в последние месяцы 1905 г. Как только закончилась всеобщая забастовка в Санкт–Петербурге и в Москве (21 октября), вспыхнул мятеж на военно–морской базе в Кронштадте (26 — 27 октября). Следом за ним другой — на военно–морской базе в Севастополе. Под руководством лейтенанта П. Шмидта мятежники создали Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов, которому суждено было просуществовать всего лишь с 11 по 15 ноября. Тем временем беспорядки охватили всю трассу Транссибирского железнодорожного пути — взбунтовались военные части, дожидавшиеся возвращения домой после окончания русско–японской войны.