История советской фантастики

Действие романа разворачивалось, естественно, на Луне, а главными героями стали пограничники — военнослужащие энской заставы, расположенной близ энского кратера. Границы, собственно говоря, поблизости не было, ибо вся Луна находилась под контролем СССР и лишь непростые погодные условия (холод, ветры-суховеи, зыбучие пески и т. п.) на некоторое время откладывали процесс полного заселения Луны с превращением последней в цветущий сад. Граница находилась на Земле. Но на Земле ее могли защитить от неожиданного вторжения интервентов только сухопутные заставы, от проникновения вражеской авиации — воздушные кордоны. Лунные пограничники охраняли СССР от вторжения зарубежных захватчиков непосредственно через космос: тема, ставшая традиционной через полтора-два десятка лет, в конце 30-х была у нас еще практически не освоенной. Между тем в выборе сюжета не было никакого особенного открытия: если Луна в массовом сознании уже воспринималась как форпост СССР, то следующим шагом было, естественно, предположить, что там будет наша погранзастава — такой, какой она представлялась писателю из глубинки России. Строго говоря, в романе уже изначально мог быть заложен один серьезный идейный просчет. Ведь если пограничники действительно были поставлены для того, чтобы не допустить экспансии классового врага из зарубежных стран через космос, — следовательно, молчаливо признавалось, что и враг уже обладает достаточным техническим потенциалом, чтобы самому покуситься на пролетарскую Луну! А вот это уже совершенно не вписывалось бы в концепцию нашего изначального приоритета в этой области. К счастью, сам автор словно предвидел подобные вопросы и придумал ответ: на протяжении всего романа так и не случилось ни одной настоящей боевой тревоги — все тревоги были учебные. Это, с одной стороны, показывало нашу готовность к любому отпору, а с другой — не давало оснований утверждать, будто наши противники и вправду имеют возможность напасть на СССР таким вот экзотическим для 30-х годов образом. По этой самой причине наш первый «военно-космический» роман был одновременно и самым мирным: пограничники уходили в дозор и приходили с дозора целыми и невредимыми, не истратив ни одного боевого винтовочного патрона (если не считать учебных стрельб).

Все приключения персонажей тоже выглядели вполне патриархальными: один раз боевой взвод заблудился в пурге, другой раз любимец заставы, частушечник и гармонист Иван Краснощеков едва не утонул в зыбучих песках, но его тоже спасли, и так далее. Ткань романа состояла из чередующихся «бытовых» эпизодов (чай из самовара в караулке, обсуждение свежего номера «Правды», привезенного стратопочтой, чтение писем из дому и тому подобное). Единственный трагический эпизод был тоже в духе сюжета: из письма, полученного от подруги своей невесты, пограничник Семен Рябов узнавал, что его Анна решила выйти замуж за другого. Первоначально несчастный Семен даже намеревался было покончить с собой, однако одумывался: как же он может лишить себя жизни, когда тут, на посту, его некем заменить? Эта мысль придавала герою силы, и он отказывался от своей пагубной затеи. В дальнейшем выяснялось, что подругино письмо на самом деле было злым наветом: Анна верна Семену и будет ждать его возвращения. Помимо этого, автор делал своему герою еще один подарок. Именно во время дежурства рябовского боевого взвода и происходит торжественное и важное событие. Впервые за весь роман тревога оказывалась не совсем учебной, однако — как понимал позже читатель — и не боевой. Луну в финале романа посещают с дружественным визитом космические гости — пришельцы с Сириуса. Там, откуда они прибыли, давно установилось всеобщее равенство и братство, победила социальная революция. Гости желают пограничникам того же и в качестве дара оставляют сувенир, который им теперь совсем без надобности, а Советской стране очень сгодится: мощную электронную пушку, нечто вроде кургузовской катапульты. Отныне ни один захватчик уж точно не сможет покуситься и вторгнуться в наши пределы.

На этой донельзя оптимистической ноте роман заканчивался. Вероятнее всего, произведение очень устроило С.Кургузова потому, что было, казалось бы, специально создано в ответ на только что высказанную просьбу Климента Ефремовича. Публикация «Границ неба» сразу же после оборонно-литературного совещания стала бы важным тактическим шагом руководителя Секции. Буквально в тот же день Степан Петрович связался с директором издательства «Молодая гвардия» и настоятельно предложил опубликовать «Границы…» вне очереди. Такая оперативность вызвала, конечно, известное недовольство «подкургузников» — в первую очередь, Ник. Шпаковского, который самым тщательным образом конспектировал речь Ворошилова, надеясь в дальнейшем как-нибудь превратить ее в роман. Правда, кроме Шпаковского, никто не рискнул открыто выказать свое недовольство, а предусмотрительный Понятовский даже посчитал необходимым лично засвидетельствовать шефу Секции свое восхищение рукописью (которой, кстати, и не читал за недосугом).