История советской литературы. Воспоминания современника

Однажды в Доме творчества писателей я оказался на занятиях семинара молодых прозаиков, которым руководил известный писатель Леонид Израильевич Лиходеев.

На занятии обсуждали рассказ одного из участников семинара. И не просто обсуждали, а очень сильно критиковали.

В свое оправдание критикуемый говорил, что все описанное он изведал на самом деле.

— Но ведь это не доказательство, — спорили с ним ребята. — Ты занимался не своим делом. А во-вторых, ничему не веришь из того, что происходит с твоим героем.

Спор, казалось, вскоре должен был перейти в рукопашную.

В него включился Леонид Лиходоев.

Я не хочу никого обидеть. Я всего лишь напомню: что-то испытать — это еще не значит постичь изведанное. Чтобы было понятно, хочу рассказать вам историю моего участия в актерском турне Аркадия Райкина по Закавказью…

Он уговорил меня доводом, что хочет дать несколько не театральных, а литературных вечеров. А поскольку я все-таки связан с сатирой и юмором, с жанрами его театра, то мое дело объяснять публике существо литературного творчества в этих жанрах…

Представьте себе публику, которая пришла на Райкина, а перед ней человек в черной паре, который произносит глубокомысленный доклад о роли Аркадия Райкина в историческом процессе. Меня терпели, но в каждом взгляде я прочитывал одно: «Иди отседа…»

И вот предстояла встреча с учеными-физиками.

Тут я взмолился: они сами все знают, зачем им мои слова. Обойдитесь без меня.

Словом, после непродолжительного спора Райкин согласился.

Вечер шел под аплодисменты.

И вдруг он подошел ко мне за кулисами:

— Подыграй мне! Сделаем скетч.

— Я же не умею. Не мое это дело.

— Подыграй! Это просто. Я спрошу, как тебя зовут, а ты в свою очередь скажешь: «А вас?» И все.

Что было на сцене не помню. Видел только глаза Райкина, который, глядя мне в душу, спросил: «Как тебя зовут?». Я откликнулся: «Как тебя зовут?»

Райкин не отставал:

— Тебя зовут Авас?

Я повторял:

— Тебя зовут Авас?

Тогда Райкин схватил меня за лацканы и то отталкивая от себя, то притягивая к себе, стал работать за двоих. Работал как с бессловесной куклой. Моя актерская бездарность обернулась в свою противоположность благодаря искусству Райкина. Публика ревела от восторга.

Придя за кулисы он сказал:

— А ты говорил — не умею… Это же так просто. Работать надо!

297

Виктор Борисович Шкловский вспоминал:

— Как-то в одном литературном собрании читали шуточные стихи, и Анна Андреевна Ахматова их очень хвалила, называла талантливыми.

Это показалось кому-то несерьезным, и этот, кто-то, заметил:

— Анна Андреевна, ну вы уж больно перехваливаете… Стихи-то шуточные.

Ахматова тут же ответила:

— А все стихи шуточные…

Пост скриптум

На этом неожиданном определении стихов, которое прозвучало из уст Анны Андреевны Ахматовой, хотел поставить точку в своей работе. Но не получилось.

В который раз перебирая бумаги давних лет, неожиданно наткнулся в одном из блокнотов на запись встречи с Константином Георгиевичем Паустовским в Доме детской книги, что состоялась то ли в 1952, то ли в 1953 году, когда я занимался там в семинаре Льва Абрамовича Кассиля. Он нередко приглашал на наши занятия известных писателей.

Константин Георгиевич рассказывал нам об Аркадии Петровиче Гайдаре, с которым они дружили в довоенные годы.

— Самым долгим нашим совместным пребыванием с Гайдаром, — говорил Паустовский, — было лето в селе Солотче, под Рязанью. Жили мы в деревенской избе. Утром я уходил в небольшую баньку, где работал над рукописью своей новой книги. А в окно иногда видел, как по саду бродит Аркадий Гайдар и что-то бормочет. Это так он писал: рассказывал себе очередную главу начатой повести. Если что-то не получалось сразу, вновь возвращался к началу строки, менял слова. А когда добивался желаемого звучания фразы, смеялся весело и задорно.

Но еще больше удивляло то, что он и «читал» свои повести или рассказы не так, как все. Никакой рукописи. Он останавливался посреди комнаты, закладывал руки за спину и, покачиваясь, начинал спокойно и уверенно читать всю повесть наизусть, страница за страницей, можно было не проверять по тексту. Однажды мы попробовали это сделать, поспорив с Аркадием Петровичем, что он не все до конца «прочитывает» по памяти. По условиям пари проигравший должен купить подвесной мотор для лодки. И мы, к сожалению, проиграли. А потому больше с ним не спорили…

Потом Константин Георгиевич поделился с нами еще одной особенностью творческой работы Гайдара. Все его книги были либо продолжением уже происшедшего в жизни события, либо началом возможной жизненной истории.

Года за два до появления его повести «Тимур и его команда» Гайдар однажды зашел ко мне. А у меня в это время сильно болел сын. И мы сбились с ног в поисках необходимого редкого лекарства. Но все усилия найти его были пока безрезультатны.

Узнав об этом, Гайдар подошел к телефону и позвонил к себе домой. Он кому-то поручил прислать по моему адресу всех ребят из их двора.