История Спарты (период архаики и классики)

Конкретным проявлением ревизии предания о Ликурге является весьма характерная для современной историографии тенденция к отделению Ликурга от Большой Ретры. Желание разорвать связь между древним документом и его возможным автором вполне понятно: последовательным разрушителям традиции очень затруднительно было объявить Большую Ретру поздней подделкой. В их распоряжении оставалась только одна реальная возможность - отделить Ликурга от Большой Ретры. При этом Ликург, как правило, объявлялся плодом изобретательности поздних законодателей, а Большая Ретра - подлинным документом 2-й половины VIII в. Так, В. Эренберг датирует основной документ, легший в основу спартанского полисного устройства, концом VIII в.002_58, а самого Ликурга объявляет созданием неизвестного спартанского законодателя середины VI в., возможно Хилона002_59. Подобно В. Эренбергу Т. Леншау также отделяет Большую Ретру от реформ, связанных с именем Ликурга. Ретру он датирует 2-й половины VIII в., а реформы, приписываемые Ликургу, - началом VI в.002_60 Тот же взгляд характерен и для Г. Бенгтсона. Он полагает, что спартанский государственный порядок не был плодом работы одного законодателя, и какие-либо изменения нельзя с полной достоверностью связать ни с легендарной фигурой Ликурга, ни с эфором Хилоном. Однако Большую Ретру он считает подлинным древнейшим документом конца VIII - начала VII в.002_61 Та же датировка встречается и у Э. Эндрюса. В самом сжатом виде его аргументы следующие: поскольку апелла, как он думает, должна была состоять исключительно из гоплитов, то Ретра, соответственно, не могла появиться раньше 700 г. - времени т. н. гоплитской реформы 002_62. В том же духе высказывается и отечественный исследователь Ю. В. Андреев. Относя свод т. н. законов Ликурга к середине VI в., он исключают из него Большую Ретру как значительно более древний документ002_63.

Историки, пытающиеся поместить Большую Ретру в VII или даже VI в., как правило, или полностью игнорируют традицию, или ловко манипулируют ею. Уже автор статьи об архаической Спарте в первом издании "Кэмбриджской древней истории" Г. Вейд-Джери, не оспаривая подлинности Большой Ретры, относит ее к концу VII в. Его главным аргументом является то, что новое деление спартанской армии по территориальному, а не родовому принципу надежно зафиксировано только для периода после Второй Мессенской войны. На этом основании Г. Вейд-Джери делает вывод, что Ретра была принята или во время этой войны, или же сразу после нее002_64. В. Форрест датирует Ретру 1-й половиной VII в. Он считает, что Ретра и приписка к ней были приняты одновременно. Таким образом, по В. Форресту, приписка вопреки преданию изначально являлась интегральной частью Большой Ретры002_65. Э. Джонс рассматривает Ретру в контексте ситуации, сложившейся в Спарте после Первой Мессенской войны. Как и В. Форрест, он произвольно сдвигает эту войну, по крайней мере, на 50 лет и помещает в начало VII в. Соответственно, Ретру он датирует серединой VII в.002_66 Ч. Старр, относя Большую Ретру к VII в., настаивает на том, что любые усилия сдвинуть ее к 776 г. или того раньше должны разбиться уже об одну только "алфавитную традицию"002_67. По мнению О. Мюррея, то, что древние авторы настаивали на очень ранней датировке как Большой Ретры, так и всего законодательства Ликурга, объясняется обычной для греков тенденцией к преувеличению возраста спартанских институтов. Он уверен, что "подобный сложный писаный закон не мог появиться ранее 700 г."002_68. Сторонники гипотезы переворота середины VI в., как правило, относили Большую Ретру к VI - самое раннее VII в. и возможным автором ее считали эфора Хилона002_69.