Читаем История Спарты (период архаики и классики) полностью

Только в конце Пелопоннесской войны и в первые годы после нее, когда Спарта попыталась создать имперское государство и стала переносить на членов Пелопоннесской лиги новации типа гармостов и фороса, союз впервые с момента своего создания оказался действительно под угрозой распада. Отношения с полисами-соседями в Пелопоннесе, моделируемые по имперскому, а не союзному типу, привели Спарту к постепенному переходу на позицию квази-державного лидера.

2. БОРЬБА СПАРТЫ С ТИРАНИЧЕСКИМИ РЕЖИМАМИ В ГРЕЦИИ

В дополнение к "филахейской" политике спартанцы в течение всего VI столетия успешно повышали свой рейтинг среди греков, посылая вооруженные силы для освобождения греческих городов от тиранов.

Ко времени Аристотеля давно уже сложились стереотипы в представлении греков о Спарте. Одним из подобных стереотипов было представление о спартанцах как принципиальных тираноборцах. Так, Аристотель в "Политике" пишет, что "лакедемоняне и сиракузяне упразднили многие тирании в ту пору, когда у них был прекрасный государственный порядок" (V, 8, 18, 1312 b)007_94.

Архаическая Спарта прославилась тем, что провозгласила основным направлением своей внешней политики борьбу с тираническими режимами, которые были повсеместно распространены в VII-VI столетиях в наиболее развитых греческих полисах007_95.

Однако в связи с традицией о спартанском тираноборчестве возникает ряд проблем. Во-первых, в какой мере предание соответствует действительности? Можем ли мы доверять скудной, не детализированной и, по большей части, поздней традиции об изгнании спартанцами, естественно вооруженным путем, многих греческих тиранов? В какой степени борьбу Спарты с тираническими

режимами можно считать принципиальной линией ее внешней политики, а в какой - удобным предлогом для вмешательства во внутренние дела греческих городов уже в качестве общегреческого лидера? Было ли тираноборство Спарты напрямую связано с образованием Пелопоннесского союза?

Попробуем ответить хотя бы на часть этих вопросов.

Архаическая Спарта, по сути дела, была единственным крупным греческим полисом, избегшим тирании. Так что на уровне идей тираноборческие настроения всегда были сильны в Спарте. Но только в VI в., когда возникла реальная возможность создать военный блок в Пелопоннесе, было принято решение приступить к практическим мерам по освобождению своих потенциальных союзников от тираний. В дальнейшем освободившиеся от тираний государства, такие, как Коринф и Сикион, составили ядро Пелопоннесского союза007_96.

Традиция о борьбе Спарты с тиранами, к сожалению, не может считаться вполне надежной. Как только речь заходит о конкретных данных, а не об общих декларациях, материал начинает "плыть". Рассмотрим состояние источников с их количественной и качественной стороны. Сразу следует сказать, что источников, которые уверенно можно причислить к теме спартанского тираноборчества, весьма немного. Самый ранний и наиболее авторитетный из них - Фукидид. Он утверждает, что "афинские тираны, да и большинство их в остальной Элладе... были в конце концов, за исключением сицилийских тиранов, изгнаны лакедемонянами" (I, 18, 1). В другом месте Фукидид упоминает об изгнании Гиппия: "Еще три года после этого Гиппий сохранял свою тираническую власть в Афинах. На четвертом же году его низложили лакедемоняне и возвратившиеся из изгнания Алкмеониды" (VI, 59, 4). Таким образом, Фукидид кроме общей фразы о борьбе Спарты с тираническими режимами приводит только один конкретный пример - изгнание Гиппия из Афин в 511/510 г. (см. также: Arist. Ath. pol. 19, 6).

Но первым и единственным источником, где поименно перечислены изгнанные Спартой тираны, является список, который приводит Плутарх в трактате "О злокозненности Геродота". Плутарх возмущается тем, что Геродот, рассказывая о походе спартанцев против тирана Самоса Поликрата, злонамеренно искажает истину

и дискредитирует спартанцев как принципиальных тираноборцев. В защиту спартанцев Плутарх приводит целый список тиранов, изгнанных ими. Приведем его полностью: "В действительности мы не знаем из тех времен ни одного государства, столь ревнующего о славе и столь ненавидящего тиранов, как Лакедемон. Пусть Геродот скажет, ради какого панциря или ради какого кратера спартанцы изгнали Кипселидов из Коринфа и Амбракии, Лигдамида - из Наксоса, Писистратидов - из Афин, Эсхина - из Сикиона, Симмаха - из Фасоса, Авлия - из Фокиды, Аристогена - из Милета и под предводительством царя Леотихида положили конец власти олигархов в Фессалии, лишив власти Аристомеда и Ангела?" (Mor. 859 d / Пер. С. Я. Лурье).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
История Франции. С древнейших времен до Версальского договора
История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

Уильям Стирнс Дэвис, профессор истории Университета штата Миннесота, рассказывает в своей книге о самых главных событиях двухтысячелетней истории Франции, начиная с древних галлов и заканчивая подписанием Версальского договора в 1919 г. Благодаря своей сжатости и насыщенности информацией этот обзор многих веков жизни страны становится увлекательным экскурсом во времена антики и Средневековья, царствования Генриха IV и Людовика XIII, правления кардинала Ришелье и Людовика XIV с идеями просвещения и величайшими писателями и учеными тогдашней Франции. Революция конца XVIII в., провозглашение республики, империя Наполеона, Реставрация Бурбонов, монархия Луи-Филиппа, Вторая империя Наполеона III, снова республика и Первая мировая война… Автору не всегда удается сохранить то беспристрастие, которого обычно требуют от историка, но это лишь добавляет книге интереса, привлекая читателей, изучающих или увлекающихся историей Франции и Западной Европы в целом.

Уильям Стирнс Дэвис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
100 величайших соборов Европы
100 величайших соборов Европы

Очерки о 100 соборах Европы, разделенные по регионам: Франция, Германия, Австрия и Швейцария, Великобритания, Италия и Мальта, Россия и Восточная Европа, Скандинавские страны и Нидерланды, Испания и Португалия. Известный британский автор Саймон Дженкинс рассказывает о значении того или иного собора, об истории строительства и перестроек, о важных деталях интерьера и фасада, об элементах декора, дает представление об историческом контексте и биографии архитекторов. В предисловии приводится краткая, но исчерпывающая характеристика романской, готической архитектуры и построек Нового времени. Книга превосходно иллюстрирована, в нее включена карта Европы с соборами, о которых идет речь.«Соборы Европы — это величайшие произведения искусства. Они свидетельствуют о христианской вере, но также и о достижениях архитектуры, строительства и ремесел. Прошло уже восемь веков с того времени, как возвели большинство из них, но нигде в Европе — от Кельна до Палермо, от Москвы до Барселоны — они не потеряли значения. Ничто не может сравниться с их великолепием. В Европе сотни соборов, и я выбрал те, которые считаю самыми красивыми. Большинство соборов величественны. Никакие другие места христианского поклонения не могут сравниться с ними размерами. И если они впечатляют сегодня, то трудно даже вообразить, как эти возносящиеся к небу сооружения должны были воздействовать на людей Средневековья… Это чудеса света, созданные из кирпича, камня, дерева и стекла, окутанные ореолом таинств». (Саймон Дженкинс)

Саймон Дженкинс

История / Прочее / Культура и искусство