История Спарты (период архаики и классики)

"Аристократия? Олигархия? Демократия? Тяжело наклеить этикетку на спартанскую конституцию V века"[004_179]. Но если отвлечься от искусственных философских построений, где Спарта выступала в качестве идеального образца теоретических спекуляций, то окажется, что античная традиция единодушно причисляла Спарту классического периода к олигархическим полисам. Иного вывода и нельзя было сделать о государстве, которое всегда поддерживало олигархические режимы и подавляло демократические (Xen. Hell. II, 2, 5-9; Diod. XII, 11; XIII, 104; Plut. Lyc. 13). Хотя в целом спартанское общество классического периода было олигархическим, в нем присутствовали отдельные демократические элементы. Как верно отметила И. А. Шишова, "спартанская "община равных", несомненно, была неизмеримо демократичнее любого древневосточного общества. Однако демократизм Спарты никогда не только не достигал, но даже не приближался к тому уровню, которого достигло развитие демократии в тех греческих полисах, где демос одержал полную победу над родовой знатью"[004_180]. Спартанская военная элита, именующая себя "равными", конечно, не была однородна, но степень ее неоднородности приблизительно такая же, как между простым и титулованным дворянством в Российской империи.

Внутри спартанского гражданского коллектива не было демоса в античном понимании этого слова. Мы полностью согласны с М. Т. Арнхеймом, что суть законодательства Ликурга состояла в том, чтобы раздвинуть границы аристократии, включив, по крайней мере, de jure, в ее состав всех полноправных граждан под единым названием "равные", или "спартиаты"[004_181]. Так что не совсем верно, на наш взгляд, говорить, как это делает И. А. Шишова, что "права лаконского демоса в целом не были восстановлены" в результате реформ Ликурга[004_182]. В результате соответствующих реформ спартанские граждане, строго говоря, одним ударом добились права больше никогда не называться "народом" (конечно, в более узком смысле данного слова - как большая часть гражданского населения, противопоставляемая небольшой группе знатных и богатых)[004_183]. Это стало основой идеологии Спарты и главной национальной идеей. Поэтому говорить о демократии в отношении Спарты, как поступают некоторые современные ученые, значит отстаивать парадоксальную точку зрения. Не спасает положение даже такое определение спартанского политического строя, как "умеренная гоплитская демократия"[004_184]. О Спарте как демократическом государстве писал еще Эд. Мейер. Он считал, что в Спарте родовая аристократия не имела никаких дополнительных политических прав и была полностью уравнена с рядовыми гражданами. "Все древние авторы без исключения сообщают, что спартиаты, пока они не лишились своих гражданских прав, были совершенно равны между собой: поэтому Спарта - демократия".

Kaloi; kajgaqoiv, из которых, согласно Аристотелю, выбиралась герусия (Pol. II, 6, 15, 1270 b), для Эд. Мейера не "лучшие" по происхождению, т. е. "родовая знать", а "лучшие" в нравственном отношении, т. е. те, которые по своим личным качествам наиболее подходили для управления[004_185]. Но это термин с ярко выраженной социальной окраской[004_186].

Как мы попытались показать, процесс формирования спартанского полиса в его классическом варианте продолжался несколько веков и был плодом деятельности нескольких поколений реформаторов, первым и самым известным из которых был, бесспорно, Ликург.

После завоевания Лаконии, а тем более Мессении и массового закабаления населения данных обширных областей у спартанцев не оставалось иного варианта для поддержания стабильности и порядка, чем проведение радикальных преобразований внутри собственного гражданского коллектива. Спарта превратилось в военный лагерь, а ее граждане - в военную элиту, от сплоченности и единомыслия которой зависело само существование государства.

Заслугой Ликурга и его последователей можно считать внедрение новой идеологии, пронизанной идеями военного братства и сотрудничества. В дальнейшем идеология равенства станет базовой идеей для структурного оформления всего спартанского общества, в котором благодаря общественному воспитанию и общественным обедам будут не так уж много значить рождение и богатство.

Привилегии аристократии сохраняются лишь в сфере неформальных ценностей. Военная этика и система общественного воспитания моделируют социум, не нуждающийся ни в каких более высоких гуманитарных ценностях. Отсюда постепенное понижение интеллектуально-культурного уровня общества в целом. Стиль жизни аристократии был подвергнут значительной корректировке. Декларативное равенство уничтожило последние элементы свободы и независимости отдельных спартиатов от общества. Даже цари не смогли избегнуть соответствующего диктата, хотя отдельные рудименты свободы им были оставлены, такие, например, как право воспитывать свое потомство вне систем jagwghv.