История спиритизма

В своих первых отчётах, опубликованных в «Анналах психической науки», Рише приводит пространное описание материализованной формы — мужчины, называвшего себя Бьен Боа и явившегося на сеансе Евы К. Профессор утверждает, что эта форма была вполне дееспособна; она «ходила, говорила, двигалась и дышала как человеческое существо. Тело её было упругим и имело определённую мускульную силу. Это был не манекен и не кукла, не видение, отражённое в зеркале, — а живое существо, живой мужчина; налицо имелись все основания, чтобы отмести сразу две гипотезы: либо привидение, имеющее все признаки жизни, либо живой человек, играющий роль привидения.»[269] Далее он подробно излагает причины, по которым следовало отказаться от мысли о том, что роль материализованной формы мог исполнить какой–либо человек.

Вот как он описывает исчезновение формы: «Бьен Боа пытался, как мне показалось, пройти меж нами, но ему мешала хромая нерешительная походка. Я не могу сказать с точностью, шёл он или скользил. В какой–то момент он чуть было не упал, споткнувшись одной ногой, которая, казалось, совершенно не была ему опорой (это моё личное впечатление). Затем он пошёл к окну, чтобы раскрыть занавески, но не успел это сделать. Он внезапно «опал и просочился сквозь пол». В тот же момент я услышал чавкающий звук, какой издаёт болотная трясина, поглотившая человеческое тело.» Пока всё это происходило, медиум, находившийся в «кабинете», был хорошо виден другим присутствующим, в том числе и Габриэлю Деланну, редактору «Ревю дю Спиритизм» («Revue du Spiritisme»).

Рише продолжает: «Очень скоро, две–три минуты спустя, на расстоянии одного фута от генерала, при открытых занавесках, мы снова увидели тот же белый шар (возможно, его голову) на полу; он медленно подрастал до размера человеческого тела. Затем неожиданно осел и ушёл в пол с тем же звуком. Генерал испытал шок, когда одна из конечностей при падении «тела» с силой ударила его по ноге.»

Такое внезапное появление и исчезновение фигуры сильно напоминало действие скрытой в полу двери. На следующий день Рише проверил вымощенный каменными плитами пол, крышу и чердак каретной, но не нашёл никаких следов потайной двери. Чтобы избежать всяческих сплетен и пересудов, он запасся документом, заверенным архитектором дома.

Возник особый интерес к рассказам о ранних манифестациях. Это произошло оттого, что именно в то время Еве К. удавалось получать прекрасные результаты полной материализации, тогда как в более позднее время, на её парижских сеансах, подобные проявления случались крайне редко.

С Бьен Боа был проведён любопытный эксперимент на дыхание. Во фляжку налили специальный раствор для определения содержания двуокиси углерода. С большими трудностями форма сделала всё, о чём её попросили, и жидкость показала положительную реакцию. На протяжении всего эксперимента и форма, и девушка–медиум, сидящая внутри кабинета, были отчётливо видны публике.

Рише записал поразительные результаты эксперимента. Когда жидкость но фляжке побелела, зрители закричали «Браво!». И Бьен Боа появлялся трижды в проёме раскрытых занавесей кабинета и каждый раз кланялся, как актёр на сцене.

Рише и Деланн сделали много фотографий Бьена Боа, о которых сэр Оливер Лодж отзывался, как о лучших образцах, когда–либо им виденных. Поразительной их особенностью было то, что рука медиума, отчётливо различимая на фотографии, имела неестественно безжизненный вид. Это указывало на процесс частичной дематериализации, который был отмечен на сеансах мадам д'Эсперанс, выступавшей в роли медиума. Рише проницательно заметил: «Не побоюсь заявить, что пустой рукав — ещё не доказывает мошенничества; скорее, это свидетельствует о процессе распада материи самой леди–медиума, которого она не была в состоянии предотвратить и осмыслить.»[270]

В своей последней книге, на которую мы уже ссылались, Рише впервые опубликовал заметки о выдающемся случае материализации, произошедшем на вилле Кармен.

«Сразу же после того, как был задёрнут занавес, он снова раскрылся и в проёме показалось лицо молодой красивой женщины, в волнистые волосы которой была вплетена то ли позолоченная лента, то ли диадема. Она тихонько смеялась. Казалось, что её развлекает всё происходящее. Я смог разглядеть её жемчужные зубы и услышать звонкий смех. Она появилась два–три раза, показывая и пряча свою голову, как бы играя с присутствующими в прятки.»

Рассказывали, что на следующий день он принёс ножницы, чтобы отрезать локон волос этой, как её прозвали, «Египетской царицы». Ему это вполне удалось.