История Средиземноморского побережья. Как боролись за мировое господство Рим и Карфаген, противостояли Византия и Османская империя

Они занимались одним делом – бок о бок ловили рыбу и вот как-то разговорились, восхищаясь красотою моря и выгодами положения Сиракуз.

Плутарх. Сравнительные жизнеописания: Тимолеонт

Глава 1 Остров

Он круто поднимается из моря. Он не важен для мира и неизвестен даже многим жителям Сицилии, от которой его отделяет только семь миль. Он называется Леванцо и является одним из маленькой группы Эгадских островов (три острова, несколько маленьких островков и необитаемых скал), которая расположена неподалеку от западного побережья Сицилии.

В Леванцо нет ничего, способного вызвать интерес или любопытство. Его голая поверхность, которая весной и осенью покрывается чахлой травой, мхом и лишайником, поднимается над уровнем моря на 900 футов. Окруженный со всех сторон отвесными скалами, остров имеет форму груши, при этом верхушка плода указывает на север. Остров по большей части бесплоден, но в некоторых защищенных местах выращивают виноград. На нем есть некоторое количество цитрусовых деревьев. За исключением этого встречаются лишь редкие особенно выносливые оливы, стоящие, словно мускулистые борцы, на голой земле, или тоже нечастые рожковые деревья, отбрасывающие густые тени. На склонах растут кактусы опунция. Эти колючие груши – их еще называют «индийским инжиром» – сравнительно новые растения на острове. Они попали в Средиземноморье после открытия Колумбом Америки, когда моряки, совершавшие первые географические открытия в этом направлении, привезли в Европу их, а также более полезные фрукты и овощи.

Леванцо имеет длину две мили и ширину – полторы мили в самой широкой части. Именно в основании груши располагается единственная деревня, укрывающаяся под защитой известнякового холма – вершины острова. В деревне около трех сотен жителей. Они живут за счет моря, но и земли тоже. Нередко зимой они оказываются отрезанными от портов Трапани и Марсала, расположенных на другой стороне пролива. Они говорят на одном из диалектов итальянского языка, и их образ жизни мало изменился с тех пор, как на остров впервые прибыли греческие и финикийские торговцы и стали использовать две небольшие якорные стоянки как порты захода.

Они называются Кала-Фредда и Кала-Догана (Холодная гавань и Таможенная гавань). Cala по-арабски – «бухта» или «гавань», а Fredda по-сицилийски «холодная». Холодная гавань – это место, где в зимние месяцы проходит сильное течение. Это старое название, данное рыбаками и выдержавшее все языковые перемены на протяжении двух тысячелетий. В Кала-Фредда отличные лобстеры, всегда много кефали и окуня. В Кала-Догана живут таможенные офицеры. Для них построен небольшой дом, расположенный неподалеку от единственной деревни. Название сравнительно новое. Оно возникло, вероятнее всего, в XIX веке, уже после Гарибальди, когда объединение Италии позволило бюрократии Северной Италии поместить своих агентов даже на этом удаленном островке. Вместе с тем в период устойчивой стабильности Римской империи один или несколько таможенных чиновников вполне могли поселиться в Кала-Догана. В любом случае в этих названиях мы видим свидетельство контакта двух миров, арабского и латинского, Запада и Востока. Средиземноморье – это место, где встречаются эти два мира.

В деревне в Кала-Догана есть три маленьких магазинчика. В одном из них – бар. Здесь есть также католическая церковь и небольшое кладбище. Почти все население острова живет в этой деревне. Для этих людей остров и деревня – мир в миниатюре.

Остров с серебристыми склонами, продуваемыми ветрами хребтами, виноградниками, оливами и кишащими рыбой прибрежными водами – также отражение Средиземноморья. В жилах его обитателей течет кровь финикийцев, греков, римлян, арабов, норманнов, а также всех возможных моряков и путешественников, оказавшихся в этих краях.

Остров не имеет собственной истории. Это можно утверждать, если, конечно, не вспоминать, что он входит в группу Эгадских островов. Слово «Эгадский» произошло от греческого Aegates – Козлиные острова.

«Путь указал благодетельный демон, был остров невидим. Влажный туман окружал корабли, не светила Селена. С неба высокого тучи его покрывали густые. Острова было нельзя различить нам глазами во мраке; видеть и длинных широко на берег бегущих волн не могли мы, пока корабли не коснулись берега».[1]

Остров, к которому подошли корабли Одиссея, – это почти наверняка Фавиньяна, что в трех милях к югу от Леванцо. Это единственный из трех Эгадских островов, где известняковые скалы и песчаные пляжи располагаются на южной стороне, а корабли Одиссея шли с юга. Мареттимо и Леванцо – крутые и обрывистые острова, крайне опасные для неосторожного мореплавателя.