История Средиземноморского побережья. Как боролись за мировое господство Рим и Карфаген, противостояли Византия и Османская империя

Мельтеми дует по всему Эгейскому морю и к югу от Крита до самой Александрии. Он способствовал развитию греческого мореплавания, давая торговцам благоприятный боковой ветер между Грецией и Азией и попутный ветер для плавания по Эгейскому морю. По мере расширения их торговли он также позволил им летом легко добираться до Египта. Там они ждали в Александрии или в устье Нила до весны, после чего, используя паруса и весла, возвращались в Грецию и на острова. Однако, хотя Эгейское море надежно в плане постоянных летних ветров, все же подвержено вспышкам страсти. С подветренной стороны островов, где моряк, не знающий местных условий, может искать убежище для своей лодки, ветер, вместо того чтобы пройти над головой, обрушивается вниз ужасными порывами. Черных шквалов довольно легко избежать, поскольку тяжелые темные тучи, появляющиеся над островами, хорошо видны. Также невозможно не заметить разряды молний и запах озона в воздухе. Намного опаснее белые шквалы, поскольку никаких признаков их приближения нет. Они приходят из безоблачного ясного неба. Это мельтеми, пронесшийся над островами, внезапно и без объяснения причин обрушивается на ничего не подозревающего моряка.

В отличие от относительно стабильного Эгейского моря прибрежные воды вдоль Алжира и Туниса «шизофренически непредсказуемы». От Гибралтара до мыса Бон, до самого конца Западного Средиземноморья, воды вдоль североафриканского побережья стали могилой множества судов, иногда даже целых флотилий. Когда зона низкого атмосферного давления двигается на восток через Гибралтарский пролив или юг Испании, это вызывает сильные порывистые ветра с запада или северо-запада вдоль всей этой части африканского побережья. Моряк, застигнутый в море, оказывается у беспощадно враждебного подветренного берега. Когда холодный фронт зоны низкого давления проходит над алжирским побережьем, западный ветер усиливается до штормового и затем, когда фронт проходит, меняется на северо-западный. Часто с приближением второстепенного холодного фронта процесс повторяется. Именно поэтому в этих водах так много погибших кораблей, затонувших и в древности, и в наше время. В XVI веке испанцы потеряли в таких условиях несколько флотов во время конфликта с мусульманским Алжиром. В 1541 году крупный испанский флот недалеко от Алжира был почти полностью уничтожен погодой – имела место самая масштабная морская катастрофа в истории. Много галер, 150 парусных галеонов, перевозивших 8000 солдат и цвет испанской знати, погибли во время шторма, который алжирцы впоследствии называли «штормом Карла».

Средиземное море многолико, и погодные условия в разных его частях существенно отличаются друг от друга. И в плане метеорологии его описать непросто. В некоторых районах мелководья, таких как, к примеру, канал между Сицилией и Мальтой, имеющий ширину только 45 миль и максимальную глубину 100 саженей, даже небольшой порыв ветра с севера может вызвать опасное волнение. После мая такие короткие шторма редки, но тем не менее случаются и летом. Один из таких штормов едва не погубил вторжение союзников на Сицилию в июне 1943 года.

На Средиземном море есть не только мелководье, но и места с воистину огромной глубиной. Одна из самых глубоких в мире морских впадин расположена к западу от Крита и имеет глубину 2400 саженей, или 14 400 футов, – почти на 4000 футов глубже, чем высота вулкана Этна над уровнем моря. В западном бассейне самая большая из известных глубин – 10 200 футов – к западу от Капо-Сандало на юге Сардинии. В южной части Тирренского моря, между Сицилией и Неаполем, есть аналогичные впадины, а небольшой островок Устика, являющийся вершиной потухшего вулкана, поднимает свою скалистую голову из глубины более 1000 саженей.

Два фактора особенно отличают Средиземное море от океанов мира. Первый и самый важный из них – почти полное отсутствие приливных явлений. Даже в тех немногочисленных местах, где бывают приливы и отливы, они настолько малы, что не могут тревожить мореплавателя. К примеру, в Гибралтарском проливе максимальная амплитуда прилива практически никогда не превышает два фута. Чуть дальше вдоль североафриканского побережья – в Джиджели – она может иногда достигать пяти футов. Но во всей центральной и восточной части моря амплитуда настолько мала, что практически незаметна. Отсутствие приливов и отливов вкупе с долгими спокойными летними месяцами, безусловно, помогло доисторическому человеку выйти в море. Позже это оказалось полезным для первых появившихся цивилизаций – они могла связываться друг с другом. Постоянный обмен людьми и культурами между разными регионами Средиземноморья, не прекращавшийся с тех пор, как человек впервые вышел в то, что Гомер назвал «обильное рыбою море», во многом объясняется отсутствием приливно-отливных явлений.