История США от глубокой древности до 1918 года

В течение четырех лет жестокая и дорогостоящая война бушевала в юго-восточной четверти Соединенных Штатов. Одиннадцать штатов решительно и умело сражались с остальными — и проиграли, но до этого 620 000 человек с обеих сторон погибли, а 375 000 получили ранения[112]. Миллион пострадавших — а ведь все население Штатов составляло примерно 33 миллиона[113].

Крупные области прежней Конфедерации были серьезно разрушены в ходе конфликта, особенно в таких штатах, как Виргиния и Теннесси, где произошло большинство сражений, и в таких, как Джорджия и Южная Каролина, по которым ближе к концу войны прошли армии Союза, умышленно оставляя за собой опустошение.

Но Союз уцелел. Соединенные Штаты закончили войну с нетронутой территорией (не пострадало ни одного квадратного дюйма) и с экономикой, которая в целом была сильнее, чем когда-либо. Штаты, выступившие на стороне победителя, обогатились; их людские потери были возмещены благодаря иммиграции и высокому уровню рождаемости.

А бывшие Конфедеративные Штаты, сделавшие самую блистательную попытку победить гораздо более сильного противника, повели себя в поражении даже более необычно, нежели в войне, потому что, вообще говоря, они смирились с приговором. Они воссоединились с большинством, и хотя шрамы войны не могли зажить в течение десятилетий, а благоговейная память о «проигранном деле» и о людях, которые за него сражались, никогда не исчезала, эти штаты больше ни разу не пытались покинуть Союз и ни в одном из будущих кризисов не дали ни единого повода усомниться в своей лояльности.

Но когда война еще только приближалась к своему завершению, никто не мог предвидеть, как воспримут конфедераты свое поражение. Некоторые члены союзного правительства ощущали ненависть к штатам, чьи армии неоднократно опозорили Союз на поле боя. Другие боялись, что бунтарский дух когда-нибудь снова восторжествует, и были уверены, что избежать этого можно лишь при помощи жесткого контроля. Третьи волновались о том, чтобы бесчестье рабовладения было смыто с Соединенных Штатов, и полагали, что доверять это самим бывшим рабовладельцам не следует.

По всем этим причинам, а равно из политических соображений часть республиканской партии была настроена против бывших Конфедеративных Штатов особенно мстительно. Эта часть получила название «радикальные республиканцы».

Их оппонентом был президент-республиканец Авраам Линкольн, который управлял Союзом в опасные годы войны. Линкольн считал, что поскольку сецессия[114] была незаконной, штаты Конфедерации никогда из Союза не выходили. Только вследствие действий кучки своевольных людей, утверждал он, и разгорелась война. После того как эти люди будут отстранены от власти и после того как достаточное число жителей мятежного штата поклянется в верности Союзу, такой штат, по его мнению, снова должен считаться членом Союза, со всеми правами и привилегиями, положенными штату.

Поскольку он заглядывал далеко вперед и всячески старался избежать будущего, в котором группа штатов всегда будет лелеять обиду, всегда будет жаждать независимости и снова и снова бороться за нее (и когда-нибудь, возможно, преуспеет), — Линкольн сделал возвращение мятежных штатов столь легким, как только возможно. Он не скупился на амнистии и требовал клятву верности не более чем от 10 процентов избирателей в каждом штате, который занимали силы Союза. Также нужно было сделать еще один важный шаг — штат должен был отменить рабство.

В 1864 году, хотя война еще продолжалась, в Арканзасе и Луизиане прозвучало достаточное количество клятв верности, чтобы соответствовать президентским стандартам. Оба штата были признаны Линкольном восстановленными в Союзе, оба сформировали свои правительства, и оба избрали депутатов в Сенат и Палату представителей.

Однако позиции «радикальных республиканцев» в Конгрессе были сильны, и они не приняли выборных представителей Арканзаса и. Луизианы. Они считали условия Линкольна неоправданно мягкими. На самом деле они вообще не хотели, чтобы президент занимался восстановлением Союза. На протяжении двадцати лет перед гражданской войной Соединенными Штатами управляли слабые президенты, и военные полномочия Линкольна, которые делали его сильным, а конгресс — слабым, рассматривались как исключительные. «Радикальные республиканцы» ожидали, что после наступления мира президент вернется к привычному состоянию слабости, а заправлять всем будет конгресс.

Исходя из этого, «радикальные республиканцы» предложили план «конгрессной реконструкции» в противовес «президентской реконструкции» Линкольна. Радикалам казалось, что 10-процентной верности недостаточно, — они потребовали, чтобы в верности поклялось не менее 50 процентов избирателей штата. Более того, клятва должна была быть ретроактивной: тем, кто клялся, следовало не только обещать свою лояльность в будущем, но и заверить, что в прошлом они никогда не были нелояльны (а уж этого никак не приходилось ожидать от половины населения страны, если только не предположить массовых лжесвидетельств).