История США от глубокой древности до 1918 года

Не было спора о том, что употребление алкогольных напитков может вызвать серьезное привыкание и что алкоголизм приносит огромные несчастья и самим больным, и их родственникам или тем, кто должен поддерживать с алкоголиками социальный или профессиональный контакт. Еще в 1840-х появились сражающиеся со спиртным «крестоносцы», которым казалось, будто единственное эффективное средство борьбы — государственное принуждение. В 1846-м вступил в силу первый в американской истории прогибиционистский закон на уровне штата, когда Мэн взялся контролировать производство и продажу алкогольных напитков.

После Гражданской войны федеральное правительство обнаружило, что налоги с алкоголя — это отличный источник дохода. На какое-то время это ослабило движение за «сухой закон», но сбор налогов вызывал новые злоупотребления. В сельских районах люди делали дешевое виски по ночам, сбраживая и дистиллируя спиртосодержащую смесь в секретных местах. Поскольку работали они при лунном свете, их называли «муншайнерами»[158]. Когда федеральные агенты по доходам выслеживали их, чтобы собрать налоги, или разрушали их бизнес, случались жестокие инциденты.

А затем более традиционные производители алкоголя наряду с остальными ударились в политику и начали давать взятки, чтобы еще больше сэкономить на налогах, и не проигрывал никто, кроме общества. Собственно, один из крупнейших скандалов при участии администрации Гранта так и назывался — «Кольцо виски».

По этим причинам в 1869 году была основана Прогибиционистская партия, чьей основной целью стало принятие законов против изготовления и продажи спиртного. В съездах этой партии впервые на равных условиях с мужчинами участвовали женщины; и это было естественно, ведь женщины в гораздо большей степени, чем мужчины, составляли костяк партии.

В 1872-м партия впервые выдвинула кандидата в президенты. Он набрал только 5600 голосов, но в последующие годы прогибиционисты добились большего. В 1892-м, во время второй кампании Кливленда — Гаррисона, Джон Бидвелл из Калифорнии (род. в округе Чатоква, Нью-Йорк, 5 августа 1819 года) шел как кандидат от Прогибиционистской партии с платформой, где поддерживался не только «сухой закон», но и женское избирательное право. Он получил 271 000 голосов — 2,25 процента от общего их числа, максимум, которого когда-либо достигали прогибиционисты.

Потом способность этой партии притягивать голоса уменьшилась. В 1896 году, когда от демократов шел Брайан, он привлек многих из тех, кто голосовал за прогибиционистов, потому что он и сам был прогибиционист.

Тем не менее политическое влияние партии было куда мощнее, чем показывали цифры, полученные ими на выборах. Многие избиратели, которые никогда бы не стали голосовать за «партию одного вопроса», в то же время симпатизировали ее целям, а еще было огромное количество женщин — страстных прогибиционистов не имеющих права голоса.

Немало прогибиционистских активистов организовались не в партию, а в социальные институции. Одной из них стал Женский христианский союз трезвости (WCTU). Он был основан в Огайо в 1874 году, а в 1879-м его возглавила харизматичная Франсис Элизабет Каролина Уиллард (род. в Черчвилле, Нью-Йорк, 28 сентября 1839 года). К моменту ее смерти в Нью-Йорке 18 февраля 1898-го WCTU насчитывал 250 000 членов и поддерживал не только «сухой закон», но и всевозможные гуманитарные и прогрессивные цели. На дело борьбы за женские права он действительно оказал большое влияние.

Еще более многочисленной труппой оказалась Антисалунная лига, основанная в 1893 году. С 1902-го ею руководил динамичный методистский священник Джеймс Кэннон (род. в Солсбери, Мэриленд, 13 ноября 1864 года).

В результате начиная с 1880-х постоянно росло число штатов, которые либо ввели прогибиционистские законы и стали «сухими», либо разрешили своим округам или городам вводить такие законы у себя, если захотят («местный выбор»).

Еще одной задачей прогрессивизма, выявившейся на грани веков, стала охрана природных ресурсов, и она нашла пылкого ревнителя в самом президенте.

Теодор Рузвельт был прогрессивистом. Он даже смог отыскать в себе желание сделать некий приветственный жест чернокожим. 16 октября 1901 года, через месяц после начала его президентства, он пригласил Букера Т. Вашингтона на ужин в Белом доме. Символическое значение этого жеста оказалось огромно, потому что социальная приемлемость хотя бы одного черного была таким образом продемонстрирована на самом верху. (Это вызвало бурю протестов, а чернокожим на Юге пришлось вытерпеть нападки тех, кто боялся, что человечность Рузвельта вызовет у черных опасные идеи.)