Читаем История США от глубокой древности до 1918 года полностью

Именно Виргиния покончила с Черной Бородой. Его близкие отношения с чиновниками из Каролины сделали его менее популярным у администрации Виргинии, которая склонна была считать обе Каролины скорее вражескими регионами, а не братскими. В 1718 году Виргиния послала в плавание свои суда под командованием лейтенанта Роберта Мейнарда. Черная Борода был загнан в угол у одного из длинных островов, окаймлявших берег Северной Каролины. В яростной битве с множеством жертв с обеих сторон самому Мейнарду удалось убить Черную Бороду в рукопашном бою.

После этого угроза пиратства постепенно стала уменьшаться, но память о тех днях увековечил Роберт Льюис Стивенсон в своем классическом романе «Остров сокровищ».

Джорджия становится тринадцатой

Сила обеих Каролин росла, а мощь Испании продолжала слабеть, и жители Южной Каролины испытывали искушение продвинуться дальше на юг, отчасти ради новых земель, а отчасти для того, чтобы оттеснить индейцев. Они так и делали, несмотря на протесты испанцев, и в 1727 году началась настоящая война между Южной Каролиной и Флоридой. Экспедиция из Южной Каролины проникла в окрестности Сан-Аугустина, и было ясно, что Испания больше не может удержать территорию между Сан-Аугустином и Чарлстоном.

Это означало, что появилось место для еще одной британской колонии к югу от Южной Каролины, и это показалось божественным даром Джеймсу Эдварду Оглторпу, британскому солдату и выдающемуся гуманисту.

В молодости Оглторп сражался с австрийцами против турок, а затем начал борьбу за мир и стал членом парламента в 1722 году. Там он работал в комитете, который рассматривал ситуацию в тюрьмах Великобритании.

Тюрьмы в те дни были такими ужасными, что и представить невозможно. Еще хуже было то, что повсеместно в тюрьму сажали за долги. Поскольку тюремное заключение лишало заключенного возможности выплатить долги, оно часто становилось пожизненным — за «преступления», которые часто были результатом всего лишь нищеты и беспомощности.

Сердце Оглторпа обливалось кровью, и ему казалось, что если можно было основать в Америке колонии в качестве убежища для людей определенных религиозных убеждений, то можно основать и колонию в качестве убежища для бедных и неудачников любой религии.

9 июня 1732 года он добился хартии на создание такой колонии на том пространстве, которое теперь, кажется, освободилось к югу от Южной Каролины. Британское правительство с радостью предоставило ему такое разрешение, так как считало, что не много теряет, отправляя корабли, набитые должниками или нищими, из своей страны в такое место, где они могут принять на себя удары и защитить жителей Каролины от набегов испанцев и индейцев.

В то время в Великобритании правила новая династия. Королева Анна умерла в 1714 году, вскоре после Утрехтского договора, и не оставила наследников. Парламент пренебрег сыном-като-ликом Джеймса II и обратился к Георгу Ганноверскому. Он был правнуком Джеймса I и троюродным братом королевы Анны.

Он правил под именем Георга I. Этот король говорил только по-немецки и совершенно не интересовался делами Британии, он был рад царствовать, ничего не делая, оставив все руководство правительством в руках премьер-министра, и таким образом положил начало современной форме правления Великобританией, при которой монарх, как бы его ни любили, является номинальным главой государства.

Георг I умер в 1733 году, и его сменил сын, Георг II, тоже в основном немец по происхождению и тоже готовый уступить бразды правления премьер-министру. Именно Георг II предоставил Оглторпу хартию, и в его честь колонию назвали Джорджией.

В январе 1733 года Оглторп и отряд из 120 колонистов высадились в Чарлстоне, затем двинулись на юг, к устью реки Саванны, служившей границей Южной Каролины. Там, на южном берегу, он основал город Саванну, 12 февраля.

Оглторп изо всех сил старался построить новую колонию на принципах гуманизма. Он старался не допустить образования крупных поместий, запретил продажу крепких спиртных напитков и ввоз черных рабов. Тем не менее с течением времени эти правила смягчили, и Джорджия приобрела культуру всех остальных южных колоний. К 1755 году, когда в Джорджии еще было всего 2000 колонистов, там уже была 1000 черных рабов.

В 1733 году в списке колоний, как его обычно приводят, их было тринадцать. С севера на юг это были: Нью-Гэмпшир, Массачусетс, Род-Айленд, Коннектикут, Нью-Йорк, Нью-Джерси, Пенсильвания, Делавэр, Мэриленд, Виргиния, Северная Каролина, Южная Каролина и Джорджия.

Из них шесть имели те границы, которые мы знаем сейчас: Массачусетс (за исключением поселений Мэна), Коннектикут, Род-Айленд, Нью-Джерси, Делавэр и Мэриленд. Остальные семь (плюс участок Мэна в Массачусетсе) все еще расширялись.

Тринадцать колоний шли вперед во многих областях. Отношение к религии постепенно смягчалось. В 1696 году, например, Южная Калифорния формально декларировала свободу вероисповедания для протестантов. В 1709 году квакеры получили возможность организовать дом собраний в Бостоне, где за иолвека до того квакеров вешали за то, что они квакеры.

Перейти на страницу:

Все книги серии Популярная наука от Азимова

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука