История странной любви

– Ты ничего не говорила. Да нет, как же, ты говорила… ты ведь говорила, что мать спилась, а отца нет.

– А его и не было.

– Как это? А где же он был?

– В тюрьме сидел, и хватит об этом.

– Нет, не хватит! – Борис дернул рукой, Вика по инерции упала на него. Он схватил ее за плечи, заглянул в глаза: – Рассказывай все!

– Да всего-то я и сама не знаю. В первый раз он сел по какой-то мелочи, когда мне и двух лет не было. Мать сначала терпела, на свидания к нему ездила, посылочки собирала. Наверное, чувства еще не остыли. Да и неудобно ей было: сама сирота, в доме у свекрови живет. Куда идти?

– У свекрови? У тебя же бабушка была любимая – травница, которая тебя всему научила…

– Мне она бабушка, а матери-то – свекровь.

– А я думал… Неважно, а дальше что?

– Потом вернулся, а через месяц снова загремел, какой-то склад с дружками грабанули. Денег взяли – кот наплакал, а позору – всю жизнь не отмоешься. Ну, его опять по этапу, а бабушка сама матери развестись велела. Сказала: «Хватит с нас этого горя. Схорони его, Нинка, будто помер, и живи новой жизнью. Девку вырастим, и не вздумай ей об отце напоминать, комплексы сеять. Похороним его, и народ похоронит, и через пару лет никто и не вспомнит, что Вика – дочь зэка».

Вика замолчала, окунувшись в прошлое, которого боялась, как боятся ступить в топкое болото, которое может засосать и не выпустить из своей вязи.

Борис терпеливо ждал продолжения.

– Ну, вот они и сделали все, чтобы я об отце и не вспоминала. Не только я – вся деревня.

– А он?

– А что он?

– Ему-то никто не запрещал писать вам, искать встреч с вами…

– Как раз запретили. Бабуля и запретила. Сказала она ему: оставь девок в покое и не доставляй им хлопот, он и послушался. А может, и сам решил, что так будет лучше. Он мать любил и хотел, чтобы она нашла человека поприличнее, чем он, который и мне смог бы стать хорошим отцом, – Вика горько усмехнулась. – А в итоге и Танька с Ванькой без отца остались. Неправильно бабушка поступила, нехорошо. Да и мне от этого польза небольшая. Да, не дразнили, но смотрели все равно косо. И желание сбежать оттуда только подогревали. Вот я и сбежала.

– Как ты нашла его?

– Я? Я и не искала. Зачем мне? Я же, как любой ребенок, во всех своих бедах винила кого угодно, только не себя. И его винила. Стал преступником, лишил меня отцовской защиты.

– Это ведь правда.

– Да, но не совсем. Думаешь, там он один такой плохой на нарах оказался? Вовсе нет. Компания у него была, человек пять. Трое вроде холостых, а у четвертого семья. Он возвращался, пару месяцев с ними жил, а потом опять попадался на какой-нибудь ерунде, и снова-здорово: детишки плачут, жена на почту бегает да сухарики сушит.

– И что же в этом хорошего?

– А то, что, когда он возвращался на короткий срок, глаза его детей были самыми счастливыми детскими глазами поселка. А у меня таких глаз никогда не было. – Вика тяжело вздохнула. – Отец нашел меня сам, уже здесь, в Москве, хотел быть хоть чем-то полезным, и я позволила ему помогать мне.

– Помогать?

– Да. Все эти годы он возил мне нужные травы. Знания-то он тоже в свое время от бабули получил. Травы – такое дело, Боренька, абы кому не доверишь.

– Он? Это был он? Тот, кого я видел тогда, много лет назад?

– Да.

Вика опустила глаза.

– Но почему ты ничего не сказала? – Борис резко отодвинул ее от себя, негодуя.

– Ты считаешь, это просто сказать: «Дорогой муж, познакомься, это мой папа – зэк». Вот обрадовались бы твои родители! Мало того что не москвичка, мало того что без образования, мало того что с довеском, так еще и папашка у нее нарисовался не из простых…

– Викуль, – Борис снова взял ее за руки и притянул к себе. – Все гораздо проще, чем кажется.

– Может быть. Но тогда мне было не до признаний.

– А теперь?

Борис внимательно посмотрел на Вику, она ответила ему таким же серьезным, пристальным взглядом.

– А теперь я могу сделать еще одно. Отец приезжает насовсем.

– Хорошо.

– Хорошо? Это все, что ты можешь сказать?

– А разве нужно что-то еще? – Он улыбнулся ей так, как улыбаются несмышленому ребенку, который не может понять очевидных вещей.

– Нет, но…

– Все будет хорошо, Викуль! – Борис снова повернулся к выходу и пошел, спокойно, уверенно ведя за собой женщину. – Не сомневаюсь, что смогу понравиться твоему бате.

– Что? Как ты его назвал? – Вика засмеялась.

Ей было неловко, волнительно, страшно и одновременно очень и очень счастливо. Она оборвала смех и, остановившись на секунду, пробормотала, уткнувшись в широкую спину Бориса:

– Как хорошо, что я тебе позвонила!

– Не смею спорить. – Он мягко потянул ее, и они продолжили путь. – Иногда хорошим рецептам не нужны секретные ингредиенты.

Эпилог

– Мам! – трубка вопила радостным Лялькиным голосом. – Я в списках!

Вика, забыв обо всем, вскочила и радостно потрясла в воздухе правой рукой.

– Простите, – тут же извинилась она перед смотревшими на нее во все глаза людьми.

Их можно было понять: не каждый раз, придя на совещание к серьезному человеку, увидишь такое!

– Дочь в институт поступила, – Вика улыбнулась. – Событие.

– Еще бы!

– Здорово!

– Поздравляем.