История страны Алуанк

[После смерти Степанноса] некоему отшельнику по имени Ной приснился Степаннос, который, стоя перед Спасителем, держал подол полный крови и говорил: «Смотри, Господи, сюда, ибо праведен суд Твой». Предупредив [жителей гавара о гневе Божьем], который должен был обрушиться на них, он требовал усердно молиться. [И в самом деле вдруг] непроницаемая тьма опустилась с небес и окутала весь гавар Мозн, и сорок дней непрерывно тряслась земля, и около десяти тысяч человек провалилось сквозь землю, поэтому [этот гавар] и был назван Вайоц дзор{392}.

ГЛАВА XIX ЭТА ИСТОРИЯ О РАЗРУШЕНИИ ГОРОДА ЛИОНА [ИЛИОН] И ПОСТРОЕНИИ ГОРОДА РИМА НАЙДЕНА В КНИГАХ СЮНИКСКОГО ЕПИСКОПА СТЕПАННОСА

Во времена судьи Авдона Лион был взят так. Город этот находился близ страны ахайцев, недалеко от Пелопонеса, к западу от Македонии в Европе. В то время у греков не было еще царей и только князья владели всей страной. А Лион был таким великим городом, что не было равного ему в целом свете.

В те дни один из молодых князей города, путешествуя, приехал в город Фесалонике, что на востоке Македонии, и был принят вельможами города. [Здесь] он воспылал страстью к дочери одного из вельмож и, соблазнив ее, увез с собой в город Лион. Родители ее, узнав, что ее похитил [тот] юноша, написали об этом жителям Лиона, но получили дерзкий ответ. Ответ этот был прочитан перед всем народом, и всех охватила жажда мести. На помощь были призваны все соседние [князья]. Собрав бесчисленное множество войск, на протяжении пятнадцати лет они воевали с Лионом, опустошая всю страну. Под конец, [не сумев взять город], они прибегли к хитрости — обратились к жителям [осажденного] города с мирными предложениями, говоря: «Велики Боги Лиона, и потому ослабла сила наша. Заключим мир на будущие времена, установим любовь между нами и почтим богов Лиона приношениями». Согласились они [лионцы] с предложением их. А эти [осаждавшие] изготовили две тысячи деревянных коней, с полыми брюхами. Запрятав в них около сорока тысяч воинов со всем вооружением и обив коней снаружи золотом и серебром, погрузили их на повозки и подвезли эти губительные дары к городским воротам. И глашатай громко кликнул: «Вот они, дары для богов Лиона». Кони эти были высотой в двадцать локте, и нельзя было их ввести в городские ворота, поэтому пришлось сломать часть городской стены. В условленное время, когда должны были выйти [спрятавшиеся в брюхах коней воины], через брешь в стене ворвалось в город множество войск, и так были преданы мечу старики и юноши. А женщин они захватили в плен и погрузились на корабли, чтобы уйти из Азии{393}. Но подул сильный ветер е востока и угнал корабли на две тысячи пятьсот миль и отнесло их [к берегам] чужой страны, называемой Италией. Оттуда они собрались вновь плыть в свою страну, но пленные женщины, [сговорившись], ночью подожгли все до последнего корабли, чтобы им не отправляться в рабство и тогда воинам пришлось поневоле остаться в той стране и они женились на пленных женщинах. Спустя много времени, одного из народа по имени Ромелос они поставили своим предводителем. Он построил в двадцати пяти милях от моря город [и назвал] его своим именем — Рим. Они и есть народ римский. То было через четыреста сорок один год после взятия Лиона. Спустя еще сорок четыре года в Риме воцарился Филипп. А когда исполнилось тысячу лет со дня основания Рима, [император] Константин перенес [столицу] царства своего оттуда [из Рима] в Византион, который ныне называется Константинополем.

ГЛАВА XX О СОБЫТИЯХ, ПРОИСШЕДШИХ В ПРЕДЕЛАХ АЛУАНКА ПОСЛЕ ДВУХСОТОГО ГОДА АРМЯНСКОГО ЛЕТОСЧИСЛЕНИЯ

В то самое время во все стороны земли распространилось насилие народа южного, жестокого и безжалостного, которое подобно пламени пожирало все великолепие и благополучие людей. Наступило время насилия, как предупреждал святой Павел: «…Судия стоит у дверей»[148]{394}, близок час ужасный, день жестокий и справедливый. Так озверелые исмаильтяне-агаряне завладели всеми благами земли, и море, и суша покорились предтечам антихриста — сыновьям погибели. Тяжкими лишениями обернулось это и на Алуанк, столицу которого, Партав, тачики отняли от алуанских князей в наказание за их скверное кровосмешение. И так как первый престол своей власти утвердили они в Дамаске сирийском, так и здесь, в Алуанке, в Партаве, они посадили наместника от двора [тачиков], чтобы высосать соки страны. И вот один из придворных [тачиков] прибыл в Партав.