История страны Алуанк

Царь вместе со множеством людей, подобно успокоившемуся морю, шел пешком, спокойным и медленным шагом. От сладкогласых песнопений и светозарных лучей сверкающего убранства все кругом ликовало, так что даже ангелы пели вместе с ними. Земля, казалось, обратилась в небеса. Сам царь и теперь, как тогда, [по дороге в Амарас], в неустанных трудах, [пешком] сопровождал балдахин святых через ту же речку и, [переправившись], велел остановиться. Царь и весь лагерь сели [отдохнуть]. Тут епископы благословили толпу и приказали всем расходиться по своим местам. Царь же взял с собой хоры епископов, иереев и других почтенных мужей и вместе со святыми прибыл в Каруэч на отдых. Там он выразил свое благодарение всем, поклонился и оказал им милости за то, что они охотно пришли на его зов и посодействовали ему в обретении [мощей], и сказал: «Христу — дарителю мне и вам вожделенного ходатайством святых и молитвами вашими — слава и благодарение ныне и присно». И они все дружно благословили царя, царицу и весь [царский] двор и говорят: «Всякое добро, которое ты попросишь у Бога — да воздаст Он тебе через святого Григориса, и дай Бог царствовать тебе мирно долгие годы над страной, во славу и процветание церкви изо дня в день. Дай тебе животворящий Христос и его небесный Отец, кончить земную жизнь исповедуя Христа».

И царь, взяв с собой епископосапета{96} Шупhалишо{97}, двинулся дальше. И когда балдахин святых приближался к какому-нибудь селу, царь сходил с лошади и пеший служил святым, пока не выходили из села, поступая не так, как поступали обычно изнеженные и надменные цари. А как воспитанный и весьма искушенный в порядках христианских, он был воздержан в наслаждениях и, совершенствуясь в непрестанных чтениях [Святого Писания], не преступал заповедей Божьих.

Когда все это произошло, весть об обретении мощей святого Григориса скоро облетела весь гавар Ути. К какому бы селению ни приближались святые, навстречу им выходили и стар и млад, мужчины и женщины, даже из далеких сел приходили с крестами и цветами, благовонным ладаном. Приходило великое множество ликующих людей, непрестанно славословля и благословляя святую Троицу.

Так они дошли до удельного села Дютакан, где и упокоили мощи, совершив торжественную службу в их память. При этом [царь] велел умастить мощи святых драгоценными и благовонными маслами.

У царя [Вачагана] была дочь по имени Хнчик (***), горячо любимая им, юная летами, для которой был построен дастакерт. Царь отдал ей частицу от мощей святого и в дастакерте том с [разными] почестями и с большим великолепием была отправлена служба в память святого. Он и себе взял частицу, которую вместе с кровью Захарии всегда возил при лагере. Остальные мощи с великой осторожностью он запечатал своим перстнем и велел хранить в чистой и роскошной комнате, пока закончится постройка часовни, основанная в селе Дютакан, во имя [святого] Пандалиона, чтобы затем перевезти туда [мощи] блаженного и почтить должным образом. Он поставил там [у мощей] иереев, дьяконов и множество [других] служителей, сам в год два раза по три дня подряд совершал службу в память святых, неустанно постился, молился и, [не скупясь], раздавал милостыню бедным. А тех, которым по его приказанию дали частицу от мощей святого, он обязал совершить великолепную [службу] в память святых. Нерадивым напоминал о Страшном Суде Божьем, а верующим ревностно — о несказанных наградах Его благодеяний. Вот так прославляет Господь своих святых.

ГЛАВА XXIV

ВОПРОШЕНИЕ ЦАРЯ АЛУАНКА ВАЧАГАНА УЧЕНОМУ ИЕРЕЮ МАТТЭ

Вопрошает царь: «Души, покинувшие тело, чувственны они или бесчувственны?» Или же: «Как мы, живые, можем помочь усопшим?»

Ответ: «Молясь Богу, постами, молитвами, обеднями или другими добрыми делами, совершаемыми во имя их. И, подобно Давиду, который, надев доспехи Саула, стал хромать и спотыкаться, а когда снял и сбросил с себя всю тяжесть оружия, облегчился, обрел свою естественную легкость^[63], так и души. Пока они облачены в броню тела, они грузны. Но как только они сбрасывают ее, как сказано выше, становятся более зоркими и мудрыми и чувственными. Тех же, кто утверждает, что покинувшая тело душа бесчувственна, мы укоряем свидетельством Библии, которая гласит: «Моисей, раб Мой, умер»^[64], но явился Моисей перед Богом, овеянный славой, а не во плоти, а Петр с вожделением просил у Бога себе местожительства там. Если бы душа пророка, покинувшая тело, была бесчувственна, как это говорят [некоторые], то как могла прийти в чувственность и так вежливо говорить с Сыном Бога? Бог говорил: «Я — Бог живых, а не мертвых»^[65].