История Стража: кинжал Судьбы

Он резко обернулся и заключил меня в объятия. Я замерла, готовая расплакаться или застонать, или… не знаю. Закружилась голова, хотелось спросить, как он догадался, но вместо этого просто прижалась к нему сильнее, боясь больше всего на свете, что отпустит. Если Кетан сделает это, то рассыплюсь в прах или разобьюсь на мелкие осколки. В сознание вертелось только одно: "Не оптускай! Не отпускай!". Он поцеловал меня в макушку, начал шептать что-то ласковое: его шепот заставлял дрожать саму душу. Хоть бы время остановилось и не ушло то мгновение, которое, казолось вознесло меня выше небес. Я сняла чарму, встала на носки и поцеловала. Сначала он замер, а затем ответил на поцелуй с еще большей страстью. Слезы полились из глаз, а из груди вырвался смех. Кетан тоже засмеялся и положил меня на свому. Когда же он снимал рубаху, то чуть не свалился с нее, вызвав у меня очередной приступ смеха. Я прижалась к нему сильнее, не веря своему счастью, а руки, как будто ожив, начали сами гладить его тело, спускаясь все ближе к ремню штанов. Он остановил мою ладонь и поцеловал в губы, а затем спустился ниже. Его губы, язык были столь горячи, что, казалось, расплавляли кожу. Я, пока совсем не потеряла голову от страсти, прошептала:

— Никогда, слышишь! Никогда больше не покидай меня!

16

Открыв глаза, я взглянула на Кетана. На душе было тепло, солнечно — он не уходил, не извинялся, просто наблюдал. Черный мастер стал более открытым, не отгораживался от окружающего мира стеной — стал собой. Я дотронулась до его щеки и произнесла:

— Ты изменился…

— Ты тоже… изменилась.

— В лучшую сторону?

Он убрал с моего лба прядь волос, затем провел дорожку от щеки к шее.

— Не знаю. Я хочу тебя узнать — такую, которой ты стала. Позволишь?

— Да…

Вздох удовольствия вырвался из моей груди — казалось, что на свете нет счастливее меня. Все вокруг преобразилось: даже ночь, как будто обнимая Дом со всех сторон, дарила уют, уединенность. Не надо было слов, и так было понятно, что Кетан любит меня, поэтому больше не сдерживаясь, произнесла:

— Я тебя люблю.

Кетан закрыл глаза и тяжело вздохнул, а затем улыбнулся. Пламя от свечей отбрасывало блики на его практически черную в темноте кожу. Он был так красив, нет — прекрасен, что напоминал скульптуру, которая чудом приобрела способность жить. Черный мастер открыл глаза и дотронулся до шрама на руке.

— Откуда это у тебя?

Мне не хотелось ему рассказывать, но он должен был знать, обязан.

— Когда я с Адаис только попала к Государю в наложицы, то пыталась бежать и за это меня наказали плетью.

Лицо Кетана ожесточилось, он сжал пальцы в кулак, но я уткнулась лбом ему в грудь и тихо произнесла:

— Не надо, Кетан. Не мучайся из-за того, что в прошлом и что нельзя изменить. Со мной теперь все в порядке.

Сев, черный мастер закрыл лицо руками.

— Я должен был… Ты вверила свою жизнь в мои руки, я должен был тебя спасти….

Я тоже села и коснулась его плеча.

— Нет, мне надо было пройти этот путь самой, чтоб научиться защищать себя и не подвергать больше опасности близких мне людей, ценить их дружбу…., нет ценить их жизни.

— Это была моя обязанность.

— Нет, наша. Не хочу вновь оказаться в ситуации, где могу только наблюдать и ждать помощи, не в силах помочь самой — не хочу быть слабой, быть обузой.

Кетан развернулся ко мне и произнес:

— Вновь?

— Да. Сколько из-за меня уже погибло: Риваол, Арен, Адаис… Кали.

— Ты не виновата в их смертях.

— Нет, виновата — я должна за них ответить.

Он промолчал, лишь обнял за плечи и прижал к груди. Стало тепло, хорошо, как будто, наконец, нашла ссвое место в мире.

— Кто такая Адаис?

На душе вновь стало больно, горло, казалось, сдавили стальные тиски — Адаис.

— Девочка, которая мне доверилась, и чье доверие я не смогла оправдать. Она умерла — ее отравили…

— Ката…

— Не надо меня успокаивать, Кетан…

— … Тот мальчик ее брат?

— Да. Он будет Государем после меня.

Мысли о Морисе вернули меня к реальности и напомнили о том, что рано отдыхать- надо еще разобраться с призраками, поэтому я встала со свомы и начала одеваться. Кетан некоторое время наблюдал за мной, а затем последовал моему примеру. Молчание прервал звон колокольчика, которым я воспользовалась, чтоб позвать слугу.

Кетан вновь подошел к окну и вдохнул прохладный воздух. Я любовалась им, чувствуя, что ради того, чтоб он остался жив, сделаю все, вновь чувствуя уверенность в своем выборе.

— Ката, ты собираешься остаться здесь?

— Нет, поеду с тобой в Тангер.

Он резко обернулся и посмотрел мне в глаза:

— В Тангер?

— Да, вроде туда мы собирались до моего исчезновения.

— Но тогда нас преследовали красные маги.

— А сейчас?

— Сейчас они считают тебя мертвой. Тебя было трудно обнаружить даже по ауре. Она так же, как и ее хозяйка изменилась, стала другой.

— Да?

Видимо, я усвоила от Харонтера больше, чем думала. Почему же ничего не чувствую: ни прилива сил, ни даже ее иллюзии. Странно, когда Носитель сообщил мне о моей уникальности, заключающейся в том, что я могу усвоить чужую энергию и не отторгнуть ее — не поверила, а сейчас доказательство на лицо.