Но в основном, конечно, девушки замуж хотели и выходили. После свадьбы они поступали под почти полную власть мужа. Так, указ Ярослава предусматривает ответственность мужчины за побои, нанесенные чужой жене, но если жена своя, то бить можно. Если жена уходила к другому, она, как существо бесправное и неимущее, материальной ответственности перед законом не несла: штраф должен был уплатить соблазнитель. Преступную жену обратно мужу не возвращали, но ее передавали «в церковный дом», дабы она впредь не грешила.
Указ Ярослава отнюдь не был направлен на умножение церковных браков. Скорее, наоборот: он гласил, что, если муж оставит венчанную жену, он должен уплатить двенадцать гривен (естественно, не жене, а митрополиту). За развод с невенчанной женой штраф причитался в два раза меньше. Но то ли русичи, вступая в брак, не задумывались о разводе, то ли считали, что двенадцать гривен за свободу – не деньги, но в итоге венчание приняло на Руси массовый характер. Хотя бывали и упорствующие, для них в 1774 году Священный Синод издал «высочайший указ», угрожающий уклонистам анафемой.
К XVI веку сложилась церемония свадьбы, соединяющая религиозные и народные традиции. А для того, чтобы молодые и их родичи не запутались в многочисленных правилах, был записан «Чин свадебный» – руководство по проведению сватовства, свадьбы и последующих пиров. В «Чине» расписано все: и как приезжают сваты, и как «садятся по чинам за стол: какие приехали с женихом – на лавке, а здешние – на скамье», и как священник перед сговором вспоминает «праотцев Авраама и Сарру», и как пишут «записи договорные и рядную грамоту, условясь, и сколько за договор, и сколько приданого…». Указывается даже, кто, с кем и как должен целоваться при заключении брачного договора. Так, теща и ее боярыни после подписания договора целуются через платок со всеми приезжими. Невесте же целоваться не должно. Простолюдинка, впрочем, могла наблюдать чужие поцелуи, стоя подле матери, а боярышне не дозволялось даже присутствовать при решении своей судьбы. И позднее, когда назначен день свадьбы и начинается всеобщая суета, автор «Чина» рекомендует: «…и с обеих сторон тут съезжаются, перебирают наряды, лошадей, а невесту положат за занавеской на постели».
Свадьбу играют в доме невесты. В этот день, после того как в обоих домах отслужили службу, к жениху отправляется торжественный поезд. Но везут пока еще не молодую жену – везут постель. Столь важный предмет супружеской жизни должны доставить к дому жениха его дружка, пятеро-шестеро конников, одетых в шитые золотом одежды, и десять пеших сопровождающих.
А в санях две лошади сивые, а около саней боярские слуги в нарядном платье, на облучке же станет постельничий из старших в золоте, держит образа. А за постелью следом поедет сваха в наряде, а наряд бы был: желтый летник, шубка красная, а еще в платке и в бобровом оплечье.
После многочисленных церемоний постель водружают в подклети, в сенцах. Ее укладывают на стоящие стоймя «тридевять» ржаных снопов.
В головах же поставят образ, а по четырем углам на прутьях по паре соболей, да по калачику крупитчатому, да поставец, а на нем двенадцать кружек с разным питьем, с медом и с квасом, да ковш один, да чарку одну же, чтобы была она гладкая и без выступов; или братину круглую без носка.
Не забыл автор «Чина» и блюдо, на котором невеста оставит свое монисто, и миски, в которые будут уложены жениховская шляпа и невестина кика. В углу, за занавеской, надлежало положить пуховик и поставить «большой кумган теплой воды, два таза, большую лохань да две обычные». Когда все устроено, дружки запечатывают двери сенцов своими печатями, но этой предосторожности мало: комнату остаются стеречь двое постельничих, «и быть им, постельничим, без еды».
И так, шаг за шагом, описывается в «Чине» весь ход брачной церемонии. И то, как накрывают стол, на котором должны быть «скатерть, и посуда, и хлеб, и калачи одни и те же для всех, до самого последнего гостя». И как должны быть одеты званые боярыни: «на всех летники желтые и шубки красные, в платках с оплечьями бобровыми, а зимой в меховых шапках». И кто с какой стороны должен подходить к столу, и кто где сидеть: