История свастики с древнейших времен до наших дней

Автор внимательно следит за новыми теориями касательно параллелизма в человеческом развитии, признающего за каждым народом независимость в'изъявлении, мыслей и желаний, в целях и методах, в действиях и событиях, вне зависимости от того, где, в какую эпоху и по соседству с кем он обитает. Сторонники этих теорий договариваются до того, что якобы исключительно среда и географическое положение определяют уровень развития наций и народностей. Автор не пытается бороться с географизмом в этнографии, но и не противодействует ему. Конечно, для отдельных частных случаев такие рассуждения могут оказаться верными — но не всегда, и даже там, где его влияние значительно, оно будет иметь определённые ограничения. В общем же, такие идеи должны применяться к истории целых племён и народов, но не индивидуумов. Дело в том, что эти идеи никогда не принимают в расчёт волю, энергию и разум человека, отвлекаясь, к тому же, от эгоистического стремления человека к совершенству и его желания добиться власти, успеха, счастья, богатства и всего того, что из этого проистекает — добиться для себя лично, а не для всего человечества. Автор настоящего труда полагает, что прогресс народов посредством прохождения последовательных этапов цивилизации полностью совместим с его верой, что знание специальных вещей, способов пользования ими, исполнения специфических ритуалов, игр, мифов, обладание традициями и ремёслами распространялось из страны в страну с миграцией народов — их носителей, или контактов и общения между ними; и что знание отдельными народами одних и тех вещей, доказываемое сходством во внешнем виде, целях и предназначении, — при условии сложности их устройства — может рассматриваться в качестве доказательства такой миграции, контакта или связи. Сэр Джон Лёббок становится на мою точку зрения («Prehistoric Man», с. 601), когда утверждает: «Не может быть сомнения, что человек некогда карабкался по пажитям планеты, шаг по шагу, мало-помалу, год за годом, как теперь карабкаются по пустыням Австралии занесённые туда европейцами сорняки». Автор этих строк понимает слово «миграция» как перемещение всего народа или его части, как прохождение из страны в страну, из области в область, пользуясь любыми средствами передвижения, которые тогда были.

В противовес вышесказанному, у нас в Соединённых Штатах развивается теория, согласно которой любое сходство между древними культурами Старого и Нового Света принимается как доказательство некогда имевшей место миграции народов. Порою, увы, наши этнографические школы чересчур усердствуют в пропаганде каждая своей теории, так что, чтобы не обидеть никого, примем на веру, что истина лежит где-то посередине. А точнее, между двумя полушариями всегда существовали контакты, ведшие к взаимопроникновению культур и распространению культурных достижений одного народа в среде другого — поскольку появление культурных инноваций независимым образом маловероятно. Никто не отрицает, что в каждом из полушарий достаточно всевозможных искусств, привычек, обычаев, обрядов и жизненных моделей, которые относятся лишь к одному полушарию, а не к обоим, — подобные обыкновения, естественно, появились в каждом полушарии независимо от другого.

Хорошей иллюстрацией миграции в Америку может служить греческая культура. Мы знаем, что многие архитектурные стили и ордера, впервые появившиеся в Греции, органически вошли в культуру современных Соединённых Штатов — и всё же народ Америки — не греки, и он не оказал никакого влияния на развитие греческой культуры. В американцах не течёт — или течёт слишком мало — греческой крови, они не являются носителями греческой культуры, религии и пр. и восприняли лишь основы греческой скульптуры и архитектуры. В этом случае связь между странами, несомненно, была, однако факта миграции не наблюдалось.

Подобное мы можем утверждать и относительно первобытной цивилизации. Могла быть связь между народами и странами, выражавшаяся в экспорте-импорте, например, полированных топоров, лука и стрел, листообразных наконечников копья, заострённых наконечников стрел, скребков, пряслиц, гончарного круга, приёмов прядения и ткачества, сверления и распиловки камня. То же самое, только в духовном плане, можно утверждать о путях распространения свастики между континентами, причём в данном случае распространялась лишь идея, так сказать, зачаток знания — тогда как техническое обеспечение (например, техника гравировки свастики на раковинах) могло быть туземным. В Америке встречаются некоторые культурные проявления, не свойственные Старому Свету, — например, археологически зафиксированные грубый зазубренный топор, топор с канавками, скребок с держалкой, некоторые разновидности проколок, ступок и пестиков, трубок и воронок, прочих культовых предметов, как алтарь metate, расписная керамика и пр. Такие предметы появились на нашем континенте и не были занесены сюда ниоткуда.