История свастики с древнейших времен до наших дней

Кстати, о полотенцах. Один из авторов вышедшей в 1996 году в альманахе «Волшебная гора» работы о свастике Г. Дурасов является специалистом по русскому народному прикладному искусству, и он поведал такую историю. В 1980-х годах ленинградский филиал издательства «Художник РСФСР» готовил к печати альбом И. Я. Богуславской «Русское народное искусство в собрании Государственного Русского музея» (вышел в 1984 г.). На одной из иллюстраций автор считала целесообразным поместить олонецкий подвес, на котором среди орнаментальных мотивов встречались свастики. В те годы красочные издания на мелованной бумаге, где требовалось хорошее качество печати, зачастую делались в ГДР. Сотрудники музея подобрали материал, были отсняты слайды и создан макет книги, который и отправили в ГДР. И вдруг при изготовлении пробных оттисков кто-то из немецких полиграфистов замечает на одной из иллюстраций — о ужас! — свастику. А надо сказать, что «полиция мысли» ГДР работала ещё получше нашего КГБ — да и население у них было вышколено несколькими десятилетиями антинацистской и коммунистической пропаганды — до сих пор немцы боятся наносить свастику на выпускаемые для коллекционеров модели самолётов эпохи Второй мировой. Не веря своим глазам, немец поставил на полях макета издания карандашиком вопросительный знак и сообщил куда надо. В конце концов запросили музей, там, по-видимому, прояснили ситуацию — но чтобы не смущать «малых сих», крамольную иллюстрацию с олонецким подвесом из книги поспешили убрать, заменив на безобидных петушков и ласточек.

Первая послевоенная книжка, где демонстрировалась свастика на русских ширинках, вышла уже при Горбачёве — Багдасаров и Дурасов рекомендуют свой альбом «Изобразительные мотивы в русской народной вышивке. Музей народного искусства» (М., 1990) и книгу С. В. Жарниковой «Обрядовые функции северорусского женского народного костюма» (Вологда, 1991). Три сюжета вологодских вышивок из этой книги мы приводим на рис. 167 — видно, что свастика здесь весьма условная (хотя на вышивках встречается и классическая). О классической свастике северные мастерицы до сих пор говорят как во времена бабушек: «немецкий знак». В Рязанской губернии свастику или схожий с нею орнаментальный дизайн называли «ковылье» («Декоративное искусство СССР», № 3 за 1975 г., стр. 42), на Печёре говорили — «полотенце заецами», а в той же Рязанской губернии — «кони» либо «коневые голяшки».

Последнее требует разъяснения. Выше читатель уже познакомился с самой достоверной, на наш взгляд, гипотезой о происхождении свастики из «сегнерова колеса», состоящего из четырёх конских, а потом просто животных или птичьих голов, причём кони являлись священными конями, на которых Солнце перемещалось по небу, а сама свастика — солярный знак, символизирующий вращение двигающегося по небосклону солнца. Там же упоминалось, что крыши русских изб украшались изображениями — порою стилизованными — коня, а самая высокая, доминирующая часть избы до сих пор называется «конёк» и осеняет два сакральных центра человеческого жилища — божницу и печь. На рис. 168 вы видите стилизованное изображение конька, представляющее практически половину свастики. Хотя рязанским вышивальщицам едва ли было всё это известно, а название узора «кони» могло обозначать стилизацию более сложного и раннего узора из конских голов — конь и петух (птица солнца) до сих пор являются излюбленными мотивами орнаментации народных русских полотенец. Ещё одно изображение свастики на златошвейном кокошнике начала XIX века из Вологодской губернии вы видите на рис. 169.

Кстати, об антифашизме — порою и здесь, обжёгшись на молоке, перегибают палку. Печальным случаем «свастикофобии» стала вырубка лиственниц в государственном секторе леса под Зерниковым (в 60 милях к северу от Берлина). Посаженные в 1938 году местным предпринимателем лиственницы каждую осень образовывали своей желтеющей хвоей свастику посреди вечнозелёных сосен. Знак этот площадью в 360 кв. м. можно было заметить только с самолёта. Эти деревья выстояли всю ГДР-овскую эпоху, и вырублены ныне в объединённой свободной Германии по чьей-то перестраховке — а зря: думаем, за полвека идеологи коммунизма прочистили все мозги населению той же ГДР поучениями о вреде нацизма. Подобные мемориальные рощи выращивали и у нас — в виде слова «Сталин» к юбилею вождя 1949 года и слова «Ленин» к ленинскому столетию в 1970-м году.