История свастики с древнейших времен до наших дней

Любопытен декор, представляющий сегменты окружностей, также процарапанных на изделиях подобного рода. Выпуклости окружностей направлены к центру пряслиц (рис. 60, 64, 65, 69, 70, 82 и 83). Почти постоянно присутствуют таинственного смысла точки (рис. 46, 56, 75, 76, 77, 79, 84, 92, 96, 97). На рис. 87 мы видим комбинацию сегментов трёх окружностей со вписанными в каждую из них точками, сопровождаемую двумя свастиками. Из этих свастик одна классическая, закрученная направо, а другая с нестандартной ветвью, один конец которой без загиба, а другой загнут. На рис. 88 представлены две секции терракотового эллипсовидного шарика, разделённого подобно предмету с рис. 49. Каждая из этих секций имеет фигуру, похожую на свастику, или могущую быть сравнимой с нею. Это окружности с приписанными к их внешним сторонам и загнутыми в левую сторону крюками, наподобие свастики «оджи». У одной из окружностей таких крючьев семь, у другой девять, у одной они похожи, у другой различны, причём крючья поставлены на неравномерных интервалах друг от друга. Рис. 89 изображает пряслице почти сферической формы из терракоты, с большим центральным углублением с отходящими от него почти прямыми параллельными линиями, схожими со спицами колеса, немного согнутыми в левую сторону. В некоторых странах окружность с отходящими от неё в стороны лучами считается символом солнечного диска — однако нет никаких оснований приписывать ей это же значение в случае предметов с холма Гиссарлык. Один из каракулей декора напоминает стилизованное животное с длинной спиной, стоячим хвостом и четырьмя конечностями (сравните рис. 99, 100) [ «Ilios», с. 418]. На рис. 90, 91, 92 и 93 показано дальнейшее изменение согнутого (серповидного) луча, развивающегося в закруглённую «лапу»²⁶ свастики, где многие крючья начинаются от центрального круга, совпадающего со срединным отверстием пряслица — так, что весь узор представляет собою «солнышко» с загнутыми в одну сторону лучиками — символическое изображение вращения, этакая своеобразная «небесная спираль». Впрочем, отношение этого символа к солярным знакам лишь подразумевается, но никоим образом не декларируется. Необъяснимые повторяющиеся точки сопровождают дизайн предмета на рис. 90.

Нет нужды утверждать, что эти сближаемые нами формы непременно приняли участие в эволюции свастики как таковой. В дальнейшем мы воочию увидим, как, в применении к троянским находкам, многие декоративные модели, не имевшие никакого отношения к свастике, связывались с нею узколобыми кабинетными учёными, не имеющими сдерживающего чутья, зато в изобилии производящими на свет экстравагантные теории по поводу того, что могла бы значить та или иная комбинация знаков. Как предметы, появившиеся в рамках той же археологической культуры и относящиеся к тому же локусу, они, вероятно, имели духовное родство с классическими свастиками — в любом случае, всё, что вышло из-под рук наших далёких предков, должно быть изучено — а вот характер и степень этого влияния на предмет нашего исследования могут послужить поводом для дискуссий. Не включать эти случаи, могущие иметь, а могущие и не иметь отношения к свастике, оставляя их за пределами нашего поля зрения, значило бы лишить оппонента права слова, не дав ему высказаться по интересующему нас вопросу. Поэтому, читатель простит, мы включаем в нашу работу и рассмотрение сопряжённых со свастикой форм.

В частности, мы согласны рассмотреть прочие кресты, так как свастика считается многими одною из разновидностей креста. Автор отдаёт себе отчёт, что между свастикой и крестами может быть, а может и не быть генетической связи — однако никто, насколько нам известно, не может явиться судьёй в последней инстанции относительно этих вопросов, затрагивающих столь глубокую древность человеческого сознания, чтобы единолично решать, что имеет право на существование, а что нет. Нам пока приходится лишь смиренно признать своё незнание и неспособность установить детали ранних этапов истории креста и свастики, ибо их корни теряются в вечности. Именно поэтому история креста, особенно дохристианского, представляет столь благодатную почву для исследования. Само собой, в гипотезе о родстве креста и свастики нет ничего невероятного — более того, общность происхождения легче признать, чем отвергнуть.