История сыска в России. Книга 2

Изучение документальных материалов, хранящихся в партийных и государственных архивах, а также опрос лиц, причастных к событиям тех лет, позволили установить, что дело по обвинению Тухачевского и других военных фальсифицировано, а признания. обвиняемых на следствии получены от них недозволенными методами. В те годы органы зарубежной разведки систематически направляли по различным каналам сфабрикованный ими дезинформационный материал, который должен был свидетельствовать о предательстве Тухачевского и других советских военных руководителей.

В архивах Сталина обнаружены документы, подтверждающие стремление германских разведывательных кругов довести до него дезинформационные сведения о Тухачевском. Одним из последних документов такого рода было письмо корреспондента “Правды” в Берлине А. Климова, которое было направлено Сталину редактором “Правды” Мехлисом. В середине января 1937 года А. Климов передает, как якобы достоверное, сообщение о том, что в Германии “среди высших офицерских кругов упорно говорят о связи и работе германских фашистов в верхушке командного состава Красной Армии в Москве. В этой связи называется имя Тухачевского”.

Следует заметить, что его имя упоминается и в других дезинформационных материалах. В связи с этим в то время неоднократно обстоятельно проверялась достоверность подобных сведений, которые отвергались как полностью вымышленные и несостоятельные.

В начале 20-х годов за рубежом было распространено мнение о нелояльном отношении Тухачевского к Советской власти. Определенное основание этому могло быть положено его участием в начале 20-х годов в известной операции “Трест”, осуществленной органами ОГПУ для разложения монархически настроенной российской эмиграции. Желая придать фиктивной конспиративной монархической организации, которая якобы действовала в стране, больший авторитет, за границу было сообщено о вовлечении в ее состав Тухачевского.

Однако в конце 1923 — начале 1924 года выяснилось, что органы ОГПУ переиграли с именем Тухачевского. Им было дано указание о выводе его из операции “Трест”. Это было сделано, но след в зарубежных разведывательных кругах, очевидно, остался.

Необходимо отметить, что ни в следственном деле, ни в материалах судебного процесса дезинформационные сведения зарубежных разведок о Тухачевском и других военных деятелях не фигурируют. Свидетельств о том, что они сыграли какую-либо роль в организации дела военных, не обнаружено.

Материалы зарубежных разведок в значительной степени были рассчитаны на такие черты характера Сталина, как болезненная мнительность и крайняя подозрительность, и, по всей вероятности, в этом они свою роль сыграли.

В суде обстоятельства “дела” были исследованы крайне поверхностно и неполно. Вопросы, задававшиеся подсудимым, носили тенденциозный и наводящий характер. Суд не только не устранил наличие существенных противоречий в показаниях подсудимых, но фактически замаскировал эти противоречия. Суд не истребовал никаких объективных документальных доказательств и свидетельств, необходимых для оценки правильности тех или иных обвинений, не вызвал никаких свидетелей и не привлек к рассмотрению дела экспертов. Весь судебный процесс стенографировался, однако правкой и корректировкой стенограммы суда занимались те же работники НКВД, которые вели следствие.

РАЗВЕДКА СВОЕ ДЕЛО ЗНАЛА

О разведывательной деятельности органов госбезопасности накануне нападения фашистской Германии на Советский Союз.

Справка Комитета государственной безопасности СССР.

Важнейшей задачей органов государственной безопасности в предвоенный период было вскрытие конкретных планов, организационных и практических мероприятий фашистской Германии по подготовке войны против СССР, получение точной и достоверной информации о сроках возможного нападения.

Большое количество документов внешней разведки, пограничных войск, военной контрразведки, территориальных и транспортных органов госбезопасности по этим вопросам убедительно свидетельствует о том, что с лета 1940 года руководству НКВД СССР докладывалась для представления ЦК ВКП(б) и Советскому правительству информация о ходе военных приготовлений фашистской Германии против СССР.

Так, 28 июня 1940 года Главное управление пограничных войск НКВД СССР докладывало в Наркомат внутренних дел СССР:

“15 июня 1940 года лоцману Ленинградского порта Голофастову, сопровождавшему эстонский пароход “Мар-ви”, старший помощник капитана Кавельмар Карл в беседе сообщил, что 9 июня 1940 года на борт “Марви” в порту Гдыня явились чины германской полиции, которые его, Кавельмара, допрашивали о количестве советских войск и их вооружении в военных базах Красной Армии и Флота в Эстонии и об отношении эстонского народа к Красной Армии. На заявление Кавельмара, что ему о советских войсках ничего не известно, один из полицейских заметил, что Кавельмару, как эстонцу, стыдно не знать намерений советских войск и их численности…