История сыска в России. Книга 2

На основании вышеизложенного… Военная коллегия Верховного трибунала ВЦИК приговорила: Перхурова Александра Петровича, 46 лет, бывшего генерал-майора, окончившего академию Генерального штаба, потомственного дворянина Тверской губернии, на основании ч. 1-й 58, 59 и 60 ст. Уголовного кодекса, подвергнуть высшей мере наказания — расстрелять…

Сообщение газеты “Известия” о деятельности Курской чрезвычайной комиссии.

2 августа 1918 г.

В Курске всякие контрреволюционные явления подавляются в корне. В связи с агитацией социал-предателей были произведены обыски и аресты. Бывшие офицеры и военные чиновники взяты на учет. Запрещено ношение и хранение всякого оружия и взрывчатых веществ без разрешения комиссии.

Комиссия объявила беспощадную войну спекулянтам и мародерам. Ей удалось раскрыть и уничтожить крупные спекулятивные махинации; была раскрыта “панама” сахарозаводчиков, которые производили постный сахар и продавали по спекулятивным ценам. Недалеко от Курска существуют сахарные заводы, на них спекулянты добывали сахар и гужом доставляли в города, где и продавали по 180–240 рублей за пуд. На заводах комиссия конфисковала до тысячи пудов сахара. Спекулянты арестованы и предаются суду. “Панама” раскрыта и с кожевенными товарами.

По своему теперешнему положению Курская губерния находится “на границе”, это осложняет работу комиссии. На станциях Желабовка и Беленихино учреждены пограничные чрезвычайные комиссии.

Из сообщения газеты “Известил” о контрреволюционной деятельности церковников во главе с митрополитом.

8 августа 1918 г.

Как ни стараются контрреволюционеры, им все никак не создать лозунгов, способных объединить массы против советской позиции.

Затасканные патриотические лозунги “Союза русского народа” разбиты окончательно ходом мировой бойни, доказавшей, что для буржуазии нет отечества, если дело касается интересов кармана, и у контрреволюционеров ныне остается только один путь — это использование религиозного чувства несознательных масс.

На этот путь контрреволюция теперь и становится. Эту последнюю лазейку первыми открыли кадеты, решившие ввести в ряды православной церкви “государственную организацию” для обработки широких масс. Об этом есть документы в деле Самарина и в особенности в деле “Союза спасения родины и свободы”.

Московская уездная чрезвычайная комиссия раскрыла новое дело, на этот раз монашествующего духовенства, дело, чрезвычайно ярко подтверждающее наше априорное положение.

Вот с чего началось это дело.

Представители Люберецкого районного Совдепа явились в Николо-Угрешский монастырь и потребовали предоставления в порядке конской мобилизации имеющихся в монастыре лошадей для нужд военного комиссариата. Принявший представителей Советской власти настоятель монастыря вызывающе заявил, что “вашей Советской власти не признаю, а поэтому делайте все, что хотите, грабьте без моего согласия”. При этом игумен заявил, что он даже не желает входить в обсуждение этого вопроса. Представители Советской власти направились к митрополиту Макарию, проживавшему в этом монастыре. Митрополит выслушал требование о подчинении декрету и попросил подождать ответа полчаса. А в это время, как пишет в докладе представитель Совета, монахи послали гонцов к окрестным крестьянам, чтобы натравить их на представителей Советской власти. Эти гонцы уверили крестьян, что большевики грабят монастырь, убивают духовенство и т. п.

Собралась толпа крестьян, преимущественно кулаков, пригородных огородников, и, возбуждаемая подозрительными личностями, проживавшими в монастырской гостинице, избила представителя Совета, а личности из монастырской гостиницы все время подзадоривали толпу, крича: “Смерть большевикам!”

Убийство было предупреждено самоотверженным выступлением крестьянина Гусева, разъяснившего толпе, что сначала необходимо подробно разобрать все дело. Представитель Советской власти был заключен в пожарный сарай, где и просидел несколько часов, пока не пришла окрестная деревенская беднота и не освободила заключенного.

Тем временем монахи, как будто ничего не случилось, явились в Люберецкий Совдеп и возбудили ходатайство об оставлении всех лошадей при монастыре, уверяя, что “лошади никуда не годятся”. Когда им было отказано, они вызывающе заявили, что будут жаловаться.

Уездная чрезвычайная комиссия, получив донесение о всем происшедшем в монастыре, обратила на это особое внимание. Она установила, что в монастырской гостинице приютилось много белогвардейских элементов из г. Москвы, которые развивают, прикрываясь религией, энергичную противосоветскую пропаганду среди местных крестьян.

Кроме того, установлено, что покои митрополита Макария — скрытый штаб черносотенцев, откуда исходят черносотенные листовки, проекты, воззвания и пр.

Уездная ЧК постановила произвести в монастыре обыск Обыск начался с покоев самого митрополита Макария, во время которого обнаружено много документов, свидетельствующих о его контрреволюционной деятельности.

На письменном столе найдено только что составленное воззвание к православному русскому народу по поводу смерти Николая II…