История Тайной канцелярии Петровского времени

При письме этом Толстой прилагал и самый «экстракт» с написанными на нем своеручными резолюциями Петра; против первого пункта Петр написал: «на Пензе», против второго — «следовать и смотреть, дабы напрасно кому не пострадать, понеже сей плут глупый временем мешается»; против третьего — «то же что и Левину»; против четвертого — «когда важное касаться будет, тогда Сенату придти в Синод и там допрашивать и следовать, чему подлежит»; против пятого пункта стоит резолюция: «розыскивать»; шестой, седьмой и восьмой пункты остались без резолюции.

Из всего вышеизложенного видно, что Петр и здесь, как и при присутствии своем в Тайной канцелярии, слушал подносимые экстракты по делам и ставил свои резолюции; в разговоре точнее выяснялся смысл и значение некоторых кратких резолюций; тут же давались указания по вопросам, возникавшим у министров при ведении некоторых дел; все это в совокупности производит впечатление близкого вмешательства и руководства царя делами Тайной канцелярии даже при его отъездах из Санкт-Петербурга. Кроме того, иногда Петр давал указания и общего характера; например: «Его Величество изволил рассуждать, что с раскольниками, которые в своей противности зело замерзли, надобно поступать вельми осторожно, гражданским судом». Бывало, что по прошествии некоторого времени Петр изменял свои резолюции и тогда об этом сообщал «министрам»; например, в одном письме к Ушакову Петр делает следующий постскриптум: «…ежели вологоцкому попу экзекуция не учинена, то обожди ею, пока увидимся со мною». Экзекуция эта — смертная казнь — была постановлена по резолюции самого Петра. Также Петр изменил свою резолюцию о фискале Санине, сначала решив его казнить, а потом велел даже колесовать.

Нередко Петр передавал эти указы через третьих лиц; чаще всего это делалось через кабинет-секретаря Макарова; который обычно писал кому-либо из канцелярских министров, в большинстве случаев — при передаче дел в Тайную канцелярию. «Благородный господин бригадир и майор от гвардии! — писал Макаров Ушакову в феврале 1720 года. — Царское величество указал отослать к Вам раскольщика дьякона Александра и с его доношением, которое он подал Его Царскому Величеству; а что оный расколыдик в допросе сказал, тому записка при сем також прилагается; и оного колодника изволите приказать посадить в город; а что с ним надобно делать, о том я Вам донесу сам. Слуга Ваш моего государя А. Макаров». Такие письма далеко не редкость в делах Тайной канцелярии; вот еще пример: в 1722 году 21 апреля Макаров адресует Ушакову письмо, при котором препровождает человека, сказавшего за собой «государево слово», по указу Петра, в Тайную канцелярию, и в конце этого письма пишет: «…хотя то дело Его Императорское Величество изволит считать за неважное, однако… надобно сыскать и допросить в том, в каком случае он такие слова говорит». Но бывало, что Макаров устно в Тайной канцелярии объявлял указы Петра, которые тогда за подписями министров записывались в канцелярскую указную книгу. Иногда передавали указы Петра о принятии дела в Тайную канцелярию и другие лица (например, Румянцев).

Время от времени Петр давал указы собственноручными записками, наскоро набросанными. «Дьякона пытать, — писал Петр в феврале 1720 года в Тайную канцелярию, — к кому он сюда приехал и приставал и кого здесь знает своего мнения потаенных; а по важных пытках послать с добрым офицером и солдаты от гвардии в Нижний и там казнить за его воровство, что мимо выбранного старца воровски учинил. Другого, Иону, пытать до обращения или до смерти, ежели чего к розыску не явится». Мы видим, что тут не простая резолюция, а в кратких чертах намечен весь ход розыска со включением условно и приговора.

Подводя итог всему вышеизложенному, нельзя не прийти к заключению о существовании тесной связи, которая, видимо, никогда не прекращалась, между императором и Тайной канцелярией. Если Петр был в Петербурге, то он раз в неделю в подробном докладе обстоятельно выслушивал в Тайной канцелярии доклады о ее делах, сам иногда просматривал следственный материал, даже принимал в следствии личное участие. Если его не бывало в Санкт-Петербурге, то он все-таки слушал присылаемые ему экстракты по делам в докладе кого-либо из министров и также подробно входил в дела. Насколько вообще Петр входил в дело, видно уже из того, что Тайная канцелярия иногда подготавливала только материал, а уже «что чинить» решал сам Петр, как бы в таких случаях вступавший в роль настоящего ее начальника, а не только играя роль высшей санкционирующей власти. Конечно, подобного рода роль Петра проявлялась только в особо важных делах, однако и в производстве более мелких дел Петр иногда принимал участие.

Словом, Тайная канцелярия работала не только под непосредственным контролем царя, но и при непосредственном его участии; другой вопрос, насколько все это гарантировало правильность и законность ее действия, насколько даже и при таком способе Петр мог ручаться за отсутствие злоупотреблений.