История тайных обществ, союзов и орденов

Религиозный разврат пришелся настолько по вкусу римлянам, что число посвященных достигло невероятных размеров. Вместе с тем среди этой развратной шайки непомерно распространялись самые ужасные пороки и самые гнусные преступления; и неисчислимы толпы несчастных жертв, хладнокровно зарезанных или, что еще хуже, истерзанных морально и физически развращенными до мозга костей, потерявшими образ человеческий служителями Вакха и умиравших медленною смертью. Дело доходило до настоящих заговоров против существующего государственного и общественного строя и общественной нравственности. В 186 г. до Р. X., благодаря показанию одной знатной римлянки, пред изумленным правительством открылась ужасная пропасть, на краю которой стояло тогда культурное государство и в которую оно ежеминутно готово было низринуться. Жених этой знатной дамы собрался вступить в культ мистерий по совету своего отчима, который, растратив его имущество и опасаясь законной кары, надеялся легким и простым способом навсегда избавиться от него. Пробудившийся от летаргического сна сенат проявил энергичную деятельность. Около 7000 человек подверглось уголовному преследованию и большей частью были преданы смерти. Постановлением сената запретили все мистерии. Но героический период, с его чувством гражданского долга, с его суровой virtus (т. е. доблестью) уже миновали, и вскоре, в особенности в разнузданную эпоху императоров, снова беспрепятственно воцарился культ Вакха, со всем его развратом.

СОЮЗ ПИФАГОРЕЙЦЕВ

Мистерии, которые мы до сих пор рассматривали, возникли исключительно из греческого культа богов. Не преследуя никаких практических целей, не касаясь повседневной жизни народа, они не имели большого значения.

Совсем иначе обстояло дело с союзом пифагорейцев. Здесь мы впервые видим общество, возникшее независимо от церкви, выросшее и развившееся на почве действительной жизни и ставившее своей задачей нахождение высшего закона для всех явлений; оно не только содействовало развитию знаний, но подняло также нравственный уровень своих многочисленных последователей.

Основателем этого этико — политического и вместе с тем философско — религиозного союза был Пифагор, человек с глубоким творческим умом, с пылкой фантазией, широко образованный, высоконравственный.

Его жизнь облечена мифическим и мистическим полумраком. Но между бесчисленными заведомо ложными и апокрифическими рассказами об этом замечательном человеке имеются также важные и достоверные сведения о некоторых фактах его жизни.

Пифагор, родившийся в 580 г. до Р. X. на острове Самос, еще на родине изучил математику, геометрию и музыку, а затем, согласно тогдашнему обычаю, в продолжительных путешествиях по Азии, Индии и Галлии с ее друидами стремился, по — видимому, пополнить свое образование. Несомненно, что он провел продолжительное время в Египте. Из страны Нила, где его приняли в египетскую касту жрецов и посвятили в ее премудрости и тайные обычаи, обогащенный новыми сведениями и более полными астрономическими познаниями, он вернулся на Самос, бывший тогда средоточием международных сношений. По возвращении на родину он намеревался привести в исполнение свои реформаторские планы, имевшие целью установления нового строя жизни.

Но пребывание его на Самосе было непродолжительно. Деспотическое правление Поликрата, беспощадно губившего в зародыше всякое свободное проявление ума и с понятным недоверием относившегося к такому философу, как Пифагор, отравило ему существование на родине. И герой древней философии уже в 50–летнем возрасте переселился в южную Италию, в ахейскую колонию Кротон — один из первых и самых счастливых городов, носивших греческое имя. Среди свободного народа, способного к восприятию высших истин, Пифагор, изумительная разносторонность знаний которого признавалась даже его противниками, а высоконравственная жизнь и благородный облик жреца внушали глубокое почтение, приобрел многочисленных друзей и приверженцев.

Подобно ионийским философам, Пифагор обратил свою любознательность на исследование явлений природы и вселенной. Но вместо того, чтобы вникать в сокровенные тайны мировой сущности, он опутал весь мир «символической сетью» удивительного учения о числах и пространстве.

В простых числах, которые составляют основу всех фигур и тел, он нашел закон, управлявший всеми отношениями и формами вещей, уяснявший единство и разнообразие. Они представлялись ему чем‑то вроде магического ключа ко всем физическим и моральным явлениям. Точка соответствовала у него единице, ибо она неделима, прямая линия — числу 2, ибо она определяется двумя точками; площадь, ограниченная не менее чем тремя прямыми, соответствовала числу 3, тело — 4, так как самое простое правильное тело ограничено 4 плоскостями.

И не только фигуры и формы, но также и тела представлялись математическому миросозерцанию Пифагора в виде вечных, неизменных чисел. Так, элементы воды сводились к форме двадцатиугольника, элементы огня — к форме пирамиды, элементы воздуха — к восьмиугольнику.