История татар Пензенского края. Том 3

Третья ревизия (1762–1767) проводилась по указу Сената и включала в учет женщин. К тому времени точной численности населения России не было. Как мы отметили, народ не любил ревизий и бежал с оседлых мест с детьми, скотною и пожитками. Перед ревизией в провинции засылались воинские подразделения, которые силой, «поборами да побоями» удерживали людей на местах, а потом приезжали переписчики населения. В сказки этой ревизии были включены податные сословия (крестьяне, однодворцы, посадские люди и бывшие служилые люди). Подлинные ревизские сказки оставались на местах – в губернских канцеляриях, а копии сказок были отосланы в Камер-коллегию и вошли в настоящее время в фонде 350, РГАДА, Москва. Материалы по построенным церквям в Саратовском крае тщательно собирались и распределялись по именам церквей. По этим данным, относящихся ко времени и обстоятельствам построения подобных храмов, ученые историки и краеведы относительно легко определяли и время возникновения того или иного села, а также состав и статистику населения. Эти сведения служили отличным средством для разъяснения вопроса и колонизации края. Но все это касалось русского и принявшего православие населения. В это время, в силу различных царских указов, изданных против построения мечетей и о которых мы уже не раз упоминали, никаких зданий мусульманского религиозного культа не было, и поэтому историю возникновения той или иной татарской деревни узнать сегодня составляет проблему.

Положение татарских деревень в Пензенском крае было разным во временном интервале. За военную службу служилое татарское население наделялось определенным набором льгот, но уже в нач. XVIII в. раздача земель за сторожевую службу прекратилась. Крестьяне в первой пол. XIX в. делились на две основные сословные категории: помещичьи, которая была самой большой по численности, и государственные. Помещик при этом полностью распоряжался жизнью простого крестьянина. Это крепостное право подрывало производительные силы крестьянского хозяйства и мешало его развитию, поскольку крепостные крестьяне не были заинтересованы хорошо трудиться на помещика. Жизнь крестьянина продолжала оставаться тяжёлой, а его положение – рабским.

В своих исследованиях о своем родном селе Алеево краевед и историк Закария Алиевич Абузяров рассказывает: «Приходишь просто в удивление, когда читаешь некоторых продажных писак, говорящих, что российские крестьяне до Октябрьской революции в лаптях не ходили и ели белый хлеб. Когда смотришь на таблицу (по «Спискам населенных мест Саратовской губернии, 1911 г.), видишь, что в Старом Алее не каждый двор имел корову, да и рабочего скота на каждое хозяйство приходило всего одна голова»[4].

Впрочем, надо отметить, не лучшее отношение русских крестьян было как духовенству, так и религии в целом. Здесь будет уместно привести отрывок из «Письма Белинского к Гоголю», написанного великим нашим земляков в 1847 г.: «… Вы не заметили, что Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, сколько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а со здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их исполнение… Вот вопросы, которыми тревожно занята Россия в ее апатическом полусне! И в это время великий писатель, который своими дивно-художественными творениями так могущественно содействовал самосознанию России, давши ей возможность взглянуть на самое себя как будто в зеркале, – является с книгою, в которой во имя Христа и церкви учит варвара-помещика наживать от крестьян больше денег, ругая их «неумытыми рылами»!..