Читаем История татуировки. Знаки на теле: ритуалы, верования, табу полностью

Рассказ М. де Катрфага, касающийся племенной татуировки, представляет особый интерес из-за упоминаний о связанных с процессом табу и церемониале. На юге Андаманских островов и мужчины, и женщины шрамируют свои тела очень просто — наносят маленькие горизонтальные и вертикальные надрезы чередующимися сериями. Обычно этим занимаются женщины.

1) Три первых разреза должны делаться в нижней части спины.

2) Первые из них может сделать только мужчина, хотя последующие знаки может наносить и женщина.

3) Три первых разреза делаются стрелой, с которой охотились на диких свиней, остальные — стеклом или кварцем.

4) Пока раны не затянулись, пациент должен воздерживаться от употребления в пищу свинины.

Если все так, то племенная татуировка на этих островах включает церемониал и табу — два обстоятельства, обычно означающие благоговейное почтение и страх перед неведомыми силами, защитой от которых является ритуал (или с его помощью испрашивается их разрешение).

Татуировка знаков племени полезна не только для укрепления единства социальной группы, но и для закрепления в ней прав собственности мужчин на своих жен. В настоящее время почти все женщины нага получают татуировки, причем северянки являются чрезвычайно желанными для мужчин-южан. Замечено, что, какой бы яростной ни была вражда племен, татуированная женщина всегда останется невредимой. Так, представительницы слабого пола калифорнийских племен, среди которых шла непрекращающаяся борьба, татуированы так, чтобы каждое племя могло вернуть своих женщин, когда начинались мирные переговоры. Для воинов калифорнийских племен и нага, естественно, были характерны чувства соперничества и желания отстаивать свои права, поэтому женщины, наряду с прочим имуществом племен, должны были иметь некий идентификационный знак. Есть только одна оговорка: женщины получают знак общины, а материальные объекты — шкуры, оружие — метку индивидуального владельца. У хайда тоже есть семейные имена и знаки, и каждый член племени имеет на теле изображение медведя, волка, орла или рыбы. Вождь, подчинивший несколько других племен, татуирует знаки своих новых подданных и тем самым приобретает ряд новых полезных качеств, одновременно выражая собственные чувства, среди которых — гордость, чувство собственности и симпатия.

Мнения, относящиеся к татуировке сакаи, настолько расплывчаты, что никто не может сказать, какие знаки означают принадлежность к племени, а какие являются декоративными. Внимательное изучение информации, собранной Скитом и Бладженом, оставляет впечатление, что сакаи, семанги и якуны не относились очень строго к значениям тех или иных изображений. Можно предположить, что знак племени сакаи — линии на щеке. С этим знаком были замечены пятнадцать женщин. Среди них была жена вождя племени сакаи, которая имела четыре отчетливых шрама на левой щеке и слабые отметины — на правой. Она подтвердила, что это метки ее племени. Мужчины же сакаи рисуют краской на груди листы папоротника. Но поскольку три таких изображения используются, чтобы прогнать боль у детей, возможно, листы папоротника являются скорее амулетом, чем знаком племени. Все это дает основание предполагать, что различные когда-то для мужчин и женщин сакаи знаки племени с развитием декоративных татуировок и контактов с семангами смешались с другими метками.

Современная татуировка социальной или антисоциальной группы

Интересные случаи современного использования татуировки для выражения социальной солидарности среди солдат приводит Ломброзо. Военные люди довольно часто наносят на тело какой-нибудь знак, который показывает их принадлежность к выбранной профессии: дата сражения, скрещенные ружья, флаг, пушка или пирамида из пуль (военные моряки предпочитают корабль или якорь). Иногда татуировка не просто связывает ее носителя с той или иной армией, но и идентифицирует его с конкретным родом войск. Так, кавалерист татуирует на своем теле лошадь, музыкант — скрипку или барабан.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Как работает мозг
Как работает мозг

Стивен Пинкер, выдающийся канадско-американский ученый, специализирующийся в экспериментальной психологии и когнитивных науках, рассматривает человеческое мышление с точки зрения эволюционной психологии и вычислительной теории сознания. Что делает нас рациональным? А иррациональным? Что нас злит, радует, отвращает, притягивает, вдохновляет? Мозг как компьютер или компьютер как мозг? Мораль, религия, разум - как человек в этом разбирается? Автор предлагает ответы на эти и многие другие вопросы работы нашего мышления, иллюстрируя их научными экспериментами, философскими задачами и примерами из повседневной жизни.Книга написана в легкой и доступной форме и предназначена для психологов, антропологов, специалистов в области искусственного интеллекта, а также всех, интересующихся данными науками.

Стивен Пинкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература