Рассказ М. де Катрфага, касающийся племенной татуировки, представляет особый интерес из-за упоминаний о связанных с процессом табу и церемониале. На юге Андаманских островов и мужчины, и женщины шрамируют свои тела очень просто — наносят маленькие горизонтальные и вертикальные надрезы чередующимися сериями. Обычно этим занимаются женщины.
1) Три первых разреза должны делаться в нижней части спины.
2) Первые из них может сделать только мужчина, хотя последующие знаки может наносить и женщина.
3) Три первых разреза делаются стрелой, с которой охотились на диких свиней, остальные — стеклом или кварцем.
4) Пока раны не затянулись, пациент должен воздерживаться от употребления в пищу свинины.
Если все так, то племенная татуировка на этих островах включает церемониал и табу — два обстоятельства, обычно означающие благоговейное почтение и страх перед неведомыми силами, защитой от которых является ритуал (или с его помощью испрашивается их разрешение).
Татуировка знаков племени полезна не только для укрепления единства социальной группы, но и для закрепления в ней прав собственности мужчин на своих жен. В настоящее время почти все женщины нага получают татуировки, причем северянки являются чрезвычайно желанными для мужчин-южан. Замечено, что, какой бы яростной ни была вражда племен, татуированная женщина всегда останется невредимой. Так, представительницы слабого пола калифорнийских племен, среди которых шла непрекращающаяся борьба, татуированы так, чтобы каждое племя могло вернуть своих женщин, когда начинались мирные переговоры. Для воинов калифорнийских племен и нага, естественно, были характерны чувства соперничества и желания отстаивать свои права, поэтому женщины, наряду с прочим имуществом племен, должны были иметь некий идентификационный знак. Есть только одна оговорка: женщины получают знак общины, а материальные объекты — шкуры, оружие — метку индивидуального владельца. У хайда тоже есть семейные имена и знаки, и каждый член племени имеет на теле изображение медведя, волка, орла или рыбы. Вождь, подчинивший несколько других племен, татуирует знаки своих новых подданных и тем самым приобретает ряд новых полезных качеств, одновременно выражая собственные чувства, среди которых — гордость, чувство собственности и симпатия.
Мнения, относящиеся к татуировке сакаи, настолько расплывчаты, что никто не может сказать, какие знаки означают принадлежность к племени, а какие являются декоративными. Внимательное изучение информации, собранной Скитом и Бладженом, оставляет впечатление, что сакаи, семанги и якуны не относились очень строго к значениям тех или иных изображений. Можно предположить, что знак племени сакаи — линии на щеке. С этим знаком были замечены пятнадцать женщин. Среди них была жена вождя племени сакаи, которая имела четыре отчетливых шрама на левой щеке и слабые отметины — на правой. Она подтвердила, что это метки ее племени. Мужчины же сакаи рисуют краской на груди листы папоротника. Но поскольку три таких изображения используются, чтобы прогнать боль у детей, возможно, листы папоротника являются скорее амулетом, чем знаком племени. Все это дает основание предполагать, что различные когда-то для мужчин и женщин сакаи знаки племени с развитием декоративных татуировок и контактов с семангами смешались с другими метками.
Современная татуировка социальной или антисоциальной группы
Интересные случаи современного использования татуировки для выражения социальной солидарности среди солдат приводит Ломброзо. Военные люди довольно часто наносят на тело какой-нибудь знак, который показывает их принадлежность к выбранной профессии: дата сражения, скрещенные ружья, флаг, пушка или пирамида из пуль (военные моряки предпочитают корабль или якорь). Иногда татуировка не просто связывает ее носителя с той или иной армией, но и идентифицирует его с конкретным родом войск. Так, кавалерист татуирует на своем теле лошадь, музыкант — скрипку или барабан.