История Темного Властелина

Сам голос его раскатами грома звучащий над площадью подействовал на некоторых собравшихся подобно ушату холодной воды. Взгляд выцветших от времени глаз ощутимо скользил по лицам, запоминая их обладателей, как будто навсегда.

Есть у нас причина! – зло заорал кто-то из людской массы. – Есть, колдун! Почему мы должны терпеть ваш сброд!

Колдуны! Мракоглядово отродье! – поддержал первого крикуна второй и люди воспрянув, загалдели, высказывая собственные обиды. А их накопилось немало. По мнению самих людей.

И кто же говорит сейчас со мной устами собравшихся? – выразительно выгнул бровь старик. – Кто же идет скрытый от взглядов нас простых служителей, но не наших пращуров и богов?!

Боги отвернулись от нас из-за вас! Вы осквернили имена богов своей колдовской мерзостью!

Вы сидите на спинах у простых людей! Ничем нам не помогаете, заносчивые сволочи!

У меня азема дочку сожрал, где ваша помощь волхвы! – истерично завыла какая-то женщина, заражая людей своей ненавистью.

Волхв миг, назад спокойно слушавший распаленный ор, вдруг заметил кого-то в толпе. И побледнел, изменяясь в лице.

Люди! – урезонил он сборище, простирая руку в небо. – Опамятуйтесь! Вы все идете на поводу...

Да что его слушать! Все они отпираются! – перекрыли его слова многоголосые крики.

Точно! Бей его! Бей колдуна!

Они виноваты в том, что пробудились слуги Мракогляда!

Из-за них от нас отвернулись боги! Горе нам!

Бей!

Из толпы полетели камни, застучав по тыну. Несколько попали в старика. Волхв болезненно вскрикнул, схватившись за разбитые губы. Пошатнувшаяся фигура и слабость, опьянили собравшихся еще сильнее. Многие уже забыли, что шли «просто высказать наболевшее». Высшая форма ненависти, ненависть человечья охватила толпу. И та качнулась вперед, забывая все и вся в блаженной жажде рвать того, кто виноват.

Люуууууудииии! – волхв выпростал вперед руку, жестом которым некогда был способен унять волнующееся море. Но люди даже не заметили этого. Подскочили со всех сторон, завывая и хохоча, сбили старика с ног, принявшись пинать.

Бей колдунов! – надрывался кто-то и, исполняя незримую волю, толпа бросилась в капище. Встревоженные шумом волхвы встретили их возле жертвенных камней. Попытались образумить, но толпа уже ничего не слышала. Толпа жаждала крови. У многих были с собой ножи и топоры. Они пошли в дело. Добравшиеся до беззащитных старцев пьяные собственной властью работяги с удовольствием били и топтали волхвов, ломая хрупкие кости. В святилище воцарился хаос. Жилища волхвов служили также пристанищем обиженных умом и юродивых. Досталось всем. Завывающие горожане, пользуясь подручными средствами, расправлялись с невнятно рыдающими юродивыми, остервенело, насаживая людей на деревянные колья, предусмотрительно захваченные вилы, рубя протянутые в мольбе руки топорами, раскалывая головы кузнецкими молотами. Кто-то из волхвов пытался оказать сопротивление, вырваться или отбиться – таких убивали с особым воодушевлением. Оружие было далеко не у всех, но люди легко возмещали этот промах своими природными данными. Душили, выцарапывали глаза, буквально разрывали на части.

Трехсаженная деревянная статуя Валоха с суровым равнодушием на челе взирала, как по деревянным брусам стекает кровь его верных служителей. Как кровь подпитывает жертвенники и молитвенные столбы. Группка волхвов заперлась в высоком тереме – горожане, быстро разобравшись в ситуации, принялись выбивать дверь вывороченным из земли столбом.

Ломай! Пока не колдуют!

Отчаянно надрывался колокол в вырастающей над тыном бревенчатой башне. Звонарь звал на помощь, до тех пор, пока на площадку не ворвались какие-то одетые в рубище нищие. Они с гоготом вытолкнули мужчину прямо на заостренные верхушки городьбы. И стали, подчиняясь захватившему их ритму толпы, глумясь лупить в колокол.

Выломав дверь струйки захватчиков, ворвались в святая-святых капища. Там их встретили остатки волхвов – они до последнего тщились призвать себе на помощь силу стихий. Кого-то вышвырнули из окна прямо на камни жертвенников. Кого-то потехи ради осыпали раскаленными угольями из курильниц. Пахло горелой плотью, кровью, болью и ненавистью.

Некоторые особо ушлые не отрываясь от убийств умудрялись прикарманивать особо понравившиеся вещицы.

Вдали от безумствующей толпы среди мрака узкой, похожей на кишку улицы голодным золотом блестели кошачьи глаза. Невзрачный человек, совсем недавно зажигавший своими истеричными воплями толпу, слушал, склонив голову в попытке изобразить почтение. На самом деле он скрывал собственную боязнь.

При встрече обязательно передайте Валу, что вахрасагэр очень доволен.

Как пожелаете.

Единственное замечание – на этом наш праздник закончиться тоже не должен. Напротив – святилище Валоха должно стать примером. Успех нужно закреплять.