История теологии

воле Божией и послушание Его Закону является, по мнению

Кальвина, основанием веры. Усердным трудом в своем призвании

и активным участием в деле Царства Божия христианин должен

доказать свою веру и в то же время возвеличить славу Божию.

В тесной связи с идеей о «gloria Dei» как цели бытия мира выс-

тупает учение о Божием провидении, «providentia Dei»: все

происходящее направляется всемогущей волей Божией и

происходит при Его активном содействии. В сферу Божия

содействия включаются поступки человека, а также зло. Возможна

ли при этом какая-либо свобода? Кальвин отвечает на этот вопрос,

говоря о том, что это Божие провидение действует не как внешнее

принуждение («coactio externa»), но означает лишь, что все

происходящее подчиняется высшей необходимости («necessitas»).

Таким образом, психологическая свобода в действиях человека не

исключается.

По мнению Кальвина, участие Бога в происходящем зле не сле-

дует понимать лишь как допущение («permissio»), в этом

проявляется Его действующая, но непостижимая для нас воля.

Следовательно, Бог также желал грехопадения первого человека и

предопределяет некоторых людей к погибели, не давая им Своего

Духа.

Из этого следует доктрина о предопределении, которую часто

называют «центральным учением» кальвинизма. Так же, как все

бытие мира подчиняется Божию провидению, спасение или

погибель каждого человека зависит от всемогущей воли и

предопределения Божия. Или, говоря словами самого Кальвина:

«Мы называем предопределением решение Бога в вечности,

согласно которому Он Сам определил, что Он желает для каждого

человека. Ибо не все созданы одинаково: но некоторые

предопределены к вечной жизни, а другие — к вечному

осуждению. И поскольку кто-то создан для одного или другого

удела, мы говорим, что он предопределен к жизни или к смерти»

(С. R. 29, 864 = Institutio III, 21,5).

Итак, речь идет о предопределении как к спасению, так

и к погибели, о двойном предопределении. Кальвин подчеркивает,

что осуждение также зависит от вечного предопределения Божия, и

считает, что это ни в коем случае не следует замалчивать в про-

поведи. Осуждение и вечное наказание нечестивых также служит

славе Божией. Бог не является источником зла, но зло осуществ-

ляет тайный неисследимый замысел Божий. В осуждении Бог

также остается праведным, поскольку эта праведность превыше

всех че-

220

ловеческих норм. Поэтому она непостижима и относится к скрытой

сущности Божией.

Кальвин считает, что это понимание предопределения должно

не разрушать, но скорее укреплять уверенность человека в своем

спасении. Он утверждает, что благодаря этой идее, становится

ясно, что спасение человека основано на вечном решении, а не на

его собственных делах. Следовательно, идея двойного предоп-

ределения, как и у Августина, является высшей гарантией спасения

только по благодати. Далее, вечное решение теснейшим образом

связывается с осуществляемым во времени порядком

спасения. Призвание к оправданию является определенным знаком

того, что человек избран. Соответствующим образом, отвергнутые

получают знамения своей погибели в том, что они лишены знания о

Христе или освящения.

Идея предопределения у Кальвина предполагает праведность

Бо-жию, которая превосходит все, что называют праведностью

люди. Порядок, существующий в Боге, нельзя мерить той же

мерой, что и порядок сотворенного мира. Его также нельзя

объяснить человеческим разумом. Однако в то же время Кальвин

утверждает, что существует определенная связь между

божественной и человеческой праведностью. В сотворенном мире

человек имеет свидетельство о Боге и с помощью своего разума

может достичь определенного знания о Нем, так называемого

естественного знания о Боге. Таким же образом, закон,

господствующий в творении, является образом вечной праведности,

существующей в Боге. Через знание об этом законе человек

приходит к знанию о вечном Законе Божием и о праведности Бога.

Следовательно, между божественным и сотворенным одновре-

менно существует сходство и противоположность или различие.

Это представление, соответствующее средневековому

томистскому учению о «analogia entis» также наложило отпечаток

на учение Кальвина о предопределении. Праведность, которая

выражается в том, что Бог отвергает человека на основании

вечного решения, непостижима для людей и противоречит тому,

что мы обычно называем праведностью. И все же, это отвержение

является выражением божественной справедливости и

соответствует Божией праведности. Бог не может находиться вне

всякого закона (быть «exlex»), а предопределение не может быть

выражением слепого произвола.

При определении места Кальвина в истории богословия необ-

ходимо соотнести две упомянутые части его учения. Идеи о двой-

221

ном предопределении объединяют его с богословием Лютера, тог-

да как положение об аналогии во многом напоминает средневеко-

вую, прежде всего томистскую, традицию.

Влияние идеи аналогии приводит к тому, что учение Кальвина о

предопределении обретает иной характер и оформление, нежели у

Лютера. У Кальвина они введены в само учение об обретении

спасения, в то время как Лютер в этом контексте подчеркивает,