История той же планеты (СИ)

В школу я попал недоношенным. Угораздило родиться в день Ракетных Войск и Артиллерии. Молодежь больше знакома с этой датой по другому празднику – Международному дню туалета – 19 ноября. Все мои друзья – Генка, Колька, Володька шли в первый класс, а меня мать наотрез отказывалась записывать. Мало того, что не хватало нескольких месяцев до 7 лет, так и ростом не вышел, на полголовы, а то и на целую голову ниже всех. Единственный мой козырь, умение читать, а я читал очень неплохо (научила бабушка, которую я ежедневно доставал своими просьбами, почитать сказки), разбивался об ее упрямство. Но мое упрямство, возведенное в квадрат генами отца – уральского казака, было не меньше. Вероятно, чтобы отвязаться, мать пообещала:

- Научишься писать – возьму в свой класс (мать у меня и была учительницей того класса, куда я так рвался). Зря она это сказала! Свет не видывал такого старательного ученика. Я не прогулял ни одного урока, хотя на уроки меня не пускали. Я прятался под партами, за печкой, в шкафу, за одеждой… .Наконец, матери надоело доставать меня из разных укромных мест, и она разрешила сидеть в классе. Разумеется тише травы, ниже воды. Тетрадку для прописей все-таки дала. Потом вторую, третью… десятую. Письмо давалось мне с зубовным скрежетом. Спасало то, что половина класса писала еще хуже. Когда мне, наконец, исполнилось 7 лет, мать сдалась и задним числом записала в свой класс.

Кроме вполне понятного желания быть рядом с друзьями, в школе был для меня и другой, тайный соблазн – книги. Почему тайный? Потому, что чтение в детской компании не приветствовалось, ассоциировалось с зубрежкой. Во взрослом обществе к книгочеям отношение тоже складывалось негативное. В деревне работали от темна и до темна. Валяться на диване с книгой мог только лодырь. У нас в доме имелась одна единственная книжка – грузинские народные сказки, купленная мне в подарок на пятилетний юбилей. Отец читать любил, но тратить деньги на книги считал расточительством. Голодные послевоенные годы только что закончились, и в приоритетах была еда. Лучшим подарком считалась не книга, а конфеты и апельсины.

Школьная библиотечка меня разочаровала. Сплошные детские годы руководителей партии и правительства, сопливые рассказы о детях-героях, Зое Космодемьянской, Павлике Морозове, нудные отрывки из мемуаров Аксакова, Гарина-Михайловского, Толстого…

Господа издатели! Обращаюсь к вам от имени детей всего мира. Не повторяйте ошибок Детгиза. Детям нисколько не интересно читать о том, как автор в детстве писался в постель и болел скарлатиной. Мы и на своем опыте все это знаем. Если книга о детях, это не значит, что она для детей. Лолита, между прочим, тоже ребенок.

Народные сказки, как правило, представляли интерес для совсем уж младенцев, или для ученых-филологов. Всем известные писатели-сказочники; Носов, Волков, Родари в те годы только начинали писать, и я счастлив, что успел прочитать кое- что в детстве.

Библиотеки в поселке не было и практически единственным книжным источником оказались городские родственники и командированные. Многие, отправляясь в нашу глушь, брали с собой что-нибудь почитать. Дефо, Свифта и Марк Твена я прочитал раньше, чем Приключения Незнайки.

В четвертом классе я был на каникулах у бабушки и там познакомился с Главной книгой. Сестры у бабушки оказались заядлыми богомолками и владелицами целого сундука Священных Писаний. Увлекательный Ветхий Завет, скучноватое Евангелие, тупые Жития – были моей духовной пищей почти три недели. С тех пор я ярый сторонник преподавания религиозной литературы в школе, но с одним обязательным условием никакого оскопления, никаких адаптированных для детей подделок, только в полном объеме и неприкрытой наготе. Разумеется, Церковь будет против, поскольку стадо у пастырей божьих сократится весьма заметно. Я стал убежденным атеистом после прочтения Библии. С тех пор я ее неоднократно перечитывал, и каждый раз с удовольствием убеждался, что в десять лет я все понял правильно.

В нашем поселке Южный Горняк была только начальная школа. В пятом классе я учился в большом селе Уйское. Прямо напротив школьного крыльца вход в библиотеку. Разумеется, я был там завсегдатаем. Фанатичным. До пятого класса почти круглый отличник я съехал на тройки. На двойки съезжать было опасно, могли перекрыть доступ к книгам. Я читал на уроках, на переменках, за ужином, при свете фонаря и луны. За сутки я проглатывал « Таинственный остров». Спасибо Семен Михалычу Буденному за издание Жюль Верна. С легкой руки легендарного маршала стали печатать приключенческую литературу. Майн Рид, Буссенар, Рони Старший, Покровский, Сетон-Томпсон, Хаггард, Некрасов, Конан Дойль, Джек Лондон остались навсегда моими друзьями. Иногда я достаю с полки, какой- нибудь зачитанный томик, и окунаюсь в детство.