История толкования Ветхого Завета

Духовный климат, в котором жила и которым питалась вся европейская культура и наука конца XIX и начала XX века, отличался морализмом и эстетизмом, с одной стороны, и точным эмпиризмом натуралистического типа и историзмом, с другой стороны. К этому следует добавить социальный радикализм разных видов, который со временем во многих местах перерастает в революционные потрясения и катастрофы. Основным свойством всех этих «измов» является тенденция к обоснованию всего на имманентном, посюстороннем, т. е. на природе, человеке и обществе, на феноменологии истории. Эта устремленность современной эпохи к имманентному, зарожденная и начатая Ренессансом, отразилась, в частности, на богословской мысли: иногда как импульс, иногда как вызов, а иногда вновь как трагическое искушение. Неизбежным спутником этой устремленности, этого иррационального эроса человека погрузиться в материю и отождествиться с ней, был и остается до нашего времени скептицизм и критицизм. Сначала стыдливо, а потом все более открыто и гласно человек и его разум старались преподнести себя как единственное мерило и критерий каждой истины, а человеческое мышление и рациональное сознание — как полное, целостное и всеохватывающее сознание. Мышление по своей природе — «экзегеза» реальности. Какой будет эта экзегеза, зависит не только от предмета, которым мышление занимается, но также и от принципов, на которых мышление зиждется, от метода, которым оно пользуется, как и от роли и досягаемости, которые ему приписываются. Критическая мысль современной эпохи, основанная на имманентном, уже заранее определяет, по крайней мере что касается сущности, конечные результаты своей «экзегезы» реальности. Естественно, что у одного такого мышления будет «врожденным» антирелигиозное настроение. Почему? — Потому, что каждая религиозная позиция, даже самая примитивная, предполагает реальность более глубокую, чем материя и имманентное, и превышающую досягаемость человеческого разума.

Таким образом направленная и обоснованная современная мысль и наука, пытающаяся радикально перепроверить все области человеческой жизни и вновь оценить все ценности, повлияла на то, что во многих социумах изменилось и отношение к Библии и к методам ее толкования. Для многих Библия перестала быть Боговдохновенной и вечно актуальной Книгой; ее завет для таких людей представляется чем–то относительным, исторически обусловленным и исторически–общественным контекстом объяснимым. Этот радикальный антибиблейский критицизм, который распространился по землям всего христианского мира и который проявляется, практически и теоретически, разнообразными способами, принимая примитивные или утонченные формы, вызвал апологетическую реакцию и попытки оправдания Библии и веры перед разумом. Оправдание Библии такого рода всегда идет параллельно со стремлением к примирению ее истин и ее послания с современными «научными» теориями, и через это, как правило, оно сопровождается рационализацией самой Библии. Апологетическая реакция как будто и сама моментами признает разум верховным арбитром истины и легитимность его притязаний на абсолютное соответствие.

В контексте историзма нового века, наряду с этой апологетической реакцией, происходит дальнейшее развитие историческо- литературного подхода к Библии. Из критического изучения ветхозаветного текста на Западе развился библейский критицизм, который у [Ю.] Велльгаузена [549] и [Κ.–Г.] Графа [550] достиг своей вершины. Одной из основных черт этой критической школы является изучение еврейской религии в контексте с остальными восточными религиями, а текста Священного Писания Ветхого Завета — в рамках древней восточной литературы и законодательства. При этом нередко случается, что научная теория эволюции применяется и к Ветхому Завету, т. е. пытаются обнаружить в нем эволюционные стадии развития еврейской религии, начиная от самых примитивных форм политеизма и до совершенных стадий монотеизма (таков, например, подход к Ветхому Завету в школе Велльгаузена, которая оказала огромное влияние на исследования библеистики на Западе, особенно в протестантском мире).