История Тома Джонса, найденыша (Книги 7-14)

Софья вскоре оправилась от своего неосновательного страха, когда к ним вошел благородный пэр, который был не только коротким знакомым миссис Фитцпатрик, но и самым преданным ее другом. Сказать правду, его-то помощи последняя и была обязана тем, что ей удалось удрать от мужа, ибо сей благородный джентльмен отличался доблестями, украшавшими знаменитых рыцарей, о которых мы читаем в героических эпопеях, и освободил не одну томившуюся в заточении красавицу. Дикое насилие, так часто учиняемое мужьями и отцами над юными и миловидными представительницами другого пола, встречало в лице его еще более заклятого врага, чем грубая власть волшебников в лице странствующих рыцарей; по правде сказать, у меня часто даже возникало подозрение: не были ли эти пресловутые волшебники, которыми изобилуют все рыцарские романы, попросту мужьями того времени, а очарованный замок, в котором, говорят, томились красавицы, — самим замужеством?

Этот благородный рыцарь был соседом Фитцпатрика по именин» и не так давно познакомился с его женой. Прослышав, что она заточена, он деятельно принялся за ее освобождение, которого вскоре и добился, — не при помощи штурма замка, по примеру древних героев, а через подкуп его правителя, согласно с нынешним военным искусством, которое ловкость предпочитает храбрости и находит золото более верным оружием, чем свинец или счаль.

Так как, однако, миссис Фитцпатрик сочла это обстоятельство недостаточно существенным, чтобы упоминать о нем приятельнице, то и мы тогда не сообщили о нем читателю, — мы предпочли оставить его на некоторое время в убеждении, будто она нашла, или отчеканила, или другими какими-нибудь необыкновенными, даже, может быть, сверхъественными средствами раздобыла деньги, при помощи которых подкупила тюремщика, только бы не прерывать рассказ намеком на обстоятельство, казавшееся ей самой слишком ничтожным и не стоящим упоминания.

После краткого обмена приветствиями пэр не мог скрыть удивления, что встретил миссис Фитцпатрик в этом месте, между тем как был уверен, что она отправилась в Бат. Миссис Фитцпатрик ответила очень непринужденно, что от принятого намерения ее отклонило прибытие особы, имя которой нет надобности называть.

— Словом, — сказала она, — я была настигнута мужем (к чему скрывать теперь то, что уже прекрасно известно всему свету). Мне посчастливилось самым удивительным образом ускользнуть от него, и сейчас я еду в Лондон вместе с этой молодой дамой, моей близкой родственницей, которая вырвалась от такого же сурового тирана, как и мой муж.

Его светлость, вообразив, что и этот тиран тоже муж, произнес речь, в которой принес усердные поздравления обеим дамам и жестоко разбранил представителей сильного пола, высказав даже несколько косвенных замечаний по поводу самого института брака и несправедливых прав, предоставляемых мужчинам над более разумной и более достойной частью человеческого рода. Слово свое он кончил предложением покровительства и кареты шестерней, каковое было немедленно принято миссис Фитцпатрик, а после ее уговоров также и Софьей.

Когда все это было устроено, его светлость простился, а дамы улеглись в постель, где миссис Фитцпатрик произнесла кучу похвал характеру благородного пэра и чрезвычайно распространилась о его горячей любви к своей жене, говоря, что он, может быть, единственный человек высокого звания, совершенно не осквернивший супружеского дома.

— Ах, дорогая Софья, — прибавила она. — какая это редкая добродетель среди людей высокопоставленных! Не жди ее, когда выйдешь замуж, потому что, поверь, тебя постигнет разочарование.

Легкий вздох вылетел у Софьи при этих словах, которые были, может быть, причиной того, что ей приснился не очень приятный сон; но так как она никому своего сна не рассказывала, то читателю нечего рассчитывать найти его на этих страницах.

Глава IX Утро, изображенное изысканным словом. Почтовая карета. Учтивость горничных. Героический характер Софьи. Награжденная щедрость. Отъезд всей компании и ее прибытие в Лондон. Некоторые замечания, полезные для путешественников

Члены общества, рожденные на то, чтобы производить жизненные блага, начали зажигать свечи, чтобы приняться за дневной труд свой на потребу тех, которые рождены наслаждаться означенными благами. Дюжий батрак прислуживал при утреннем туалете своего товарища по труду — вола; искусный ремесленник, прилежный мастеровой вскакивали с жестких тюфяков, а жизнерадостная горничная начинала убирать приведенную в беспорядок большую залу, между тем как буйные виновники этого беспорядка метались и ворочались в беспокойном сне, как если бы пуховые перины тревожили их покой.

Говоря попросту, часы только пробили семь, а наши дамы уже собирались в дорогу; по их просьбе его светлость со свитой тоже были готовы к этому часу.