История Тома Джонса, найденыша. Том 2 (книги 9-18)

– И ты согласна идти под венец завтра утром?

– Я готова вам повиноваться, сэр, – отвечала Софья.

– Ну, так завтра же утром сыграем свадьбу! – воскликнул Вестерн.

– Хорошо, папенька, я согласна, если такова ваша воля. Тут Джонс упал на колени и принялся в исступлении покрывать поцелуями руки Софьи, а Вестерн заплясал и запрыгал по комнате, восклицая:

– Да куда же провалился Олверти? Все возится с этим крючкотвором Даулингом, когда тут есть дело поважнее!

И он побежал отыскивать Олверти, очень кстати оставив влюбленных на несколько минут наедине.

Скоро, однако, он возвратился с Олверти, приговаривая:

– Если не верите мне, спросите у нее самой. Ведь ты согласилась, Софья, завтра же обвенчаться?

– Таково ваше приказание, сэр, – отвечала Софья, – и я не смею вас ослушаться.

– Надеюсь, сударыня, – сказал Олверти, – племянник мой будет достоин вашей доброты и сумеет, подобно мне, оценить великую честь, которую вы оказываете моей семье. Союз с такой очаровательной и прекрасной девушкой сделал бы честь самым знатным людям Англии.

– Да, – подхватил Вестерн, – а позволь я ей мяться да колебаться, так долго бы еще не видать вам этой чести! Я принужден был прибегнуть к отцовской власти.

– Надеюсь, сэр, здесь нет никакого принуждения? – спросил Олверти.

– Что же, если вам угодно, велите ей взять слово назад. Ты очень раскаиваешься, что дала его, или нет? Скажи, Софья.

– Нет, не раскаиваюсь, папенька, – отвечала Софья, – и думаю, что никогда не раскаюсь ни в одном обещании, которое я дала ради мистера Джонса.

– В таком случае, племянник, поздравляю тебя от всей души, – сказал Олверти. – Ты счастливейший из смертных. Позвольте поздравить и вас, сударыня, по случаю этого радостного события: я уверен, что вы отдали свою руку человеку, который оценит ваши достоинства и приложит все старания, чтобы заслужить вашу любовь.

– Приложит старания! Да, он постарается, за это я поручусь! – воскликнул Вестерн. – Слушай, Олверти: держу пять фунтов против кроны, что ровно через девять месяцев с завтрашнего дня мы будем иметь внучка. Однако скажи, чего велеть подать: бургундского, шампанского или чего другого? Чего-нибудь надо, потому что, клянусь Юпитером, мы сегодня же отпразднуем помолвку.

– Извините, сэр, – отвечал Олверти, – я с племянником уже дал слово, не подозревая, что дело придет к развязке так скоро.

– Дал слово! – воскликнул сквайр. – Как бы не так! Я ни за что на свете не отпущу тебя сегодня. Ты у меня поужинаешь, – знать ничего не хочу.

– Нет, извините, дорогой сосед: я дал слово, а вы знаете, что я всегда держу свое слово.

– Да кому же ты обещал? – спросил сквайр, и когда Олверти ответил, к кому он идет и с кем будет, он воскликнул:

– Черт возьми! Так и я поеду с тобой и Софья поедет! Сегодня я с тобой не расстанусь, а разлучать Тома с невестой было бы жестоко.

Это предложение было тотчас же принято Олверти. Софья тоже согласилась, взяв сначала с отца обещание ни слова не говорить о ее помолвке.

Глава последняя

в которой наша история заканчивается

Найтингейл-младший, как было условлено, явился в этот день к отцу и был принят гораздо ласковее, чем ожидал. У него застал он и дядю, возвратившегося в Лондон отыскивать свою только что обвенчавшуюся дочь.

Брак этот случился как нельзя более на руку молодому человеку. Дело в том, что братья – его отец и дядя – вели между собой непрерывные споры по поводу воспитания своих детей, и каждый от всей души презирал метод другого. Теперь оба они старались по мере сил обелить проступок собственных детей и очернить брак племянников. Желание одержать победу над братом и многочисленные доводы Олверти так сильно подействовали на старика, что он встретил сына с улыбкой и даже согласился поужинать с ним сегодня у миссис Миллер.

Что касается другого брата, души не чаявшего в своей дочери, то его нетрудно было уговорить примириться с нею. Узнав от племянника, где живет дочь с мужем, он объявил, что сию минуту к ней едет. Дочь пала перед ним на колени, но он тотчас ее поднял и обнял с нежностью, тронувшей всех, кто это видел; не прошло и четверти часа, как он уже настолько примирился и с дочерью, и с ее мужем, как будто сам соединил их руки.

В таком положении были дела, когда мистер Олверти со спутниками приехал к миссис Миллер – для полноты ее счастья. Увидев Софью, она тотчас обо всем догадалась; и дружеские чувства к Джонсу были в ней так сильны, что это обстоятельство прибавило немало жару к ее восторгам по случаю счастья собственной дочери.