История Трапезундской империи

Возрастание османской угрозы не привело к созданию союза двух империй, несмотря на тесные отношения между ними. До первого «пробного» нападения османов в 1427/28 г. в Трапезунде, жившем в постоянном контакте с тюркскими правителями, вообще не ощущали непосредственной угрозы. Да и затем отношения Иоанна IV с султаном Мурадом II были хорошими, а весть о воцарении Мехмеда II трапезундский василевс, по словам Сфрандзи, воспринял как добрую и как залог будущей дружбы[1748]. В Византии, напротив, турецкая опасность осознавалась ясно и давно. Помощи искали повсюду: у пап, итальянских морских республик, во Франции, Бургундии, Венгрии, на Руси. Были нужны иностранные наемники, флот, деньги, а финансовое положение оставалось крайне тяжелым[1749]. Поиском новых союзников, новых средств объясняется и византийское посольство 1449 г. к ивирийскому царю Георгию и трапезундскому императору Иоанну IV, которое возглавил Георгий Сфрандзи, дипломат и друг последнего византийского императора Константина XI. Посольство было торжественным. В его состав входили знатные вельможи, воины, представители духовенства и даже врачи и музыканты. С большими дарами оно покинуло Константинополь 14 октября 1449 г.[1750] Послы обладали широкими полномочиями, притом что их связи с Константинополем поддерживались с трудом. Так, например, посланное Сфрандзи письмо не было получено Палеологом из-за того, что доставлявший его корабль потерпел крушение у г. Амиса[1751]. Сфрандзи не считал препятствием близкое родство Константина XI с Великими Комнинами; это, по его мнению, было легко устранимо, стоило лишь дать подобающие пожертвования и дары церкви[1752]. Он склонился к идее брака с грузинской невестой, предпочтя его альянсу с Великими Комнинами, видимо, по другой, не объясненной им прямо, причине. Вопреки ивирскому обычаю и даже втайне от придворных Георгий согласился дать дочери богатое приданое — 36 000 золотых флоринов сразу и по 3000 флоринов — ежегодно на пожертвования, не считая одежд и украшений[1753]. На этих условиях брак был утвержден хрисовулом Константина XI[1754]. Однако из текста Сфрандзи видно, что по вопросу о выборе невесты в самих придворных кругах Византии шла борьба. Великий доместик Андроник Палеолог Кантакузин и Иоанн Кантакузин, близкий друг и соратник Константина XI еще по его правлению в Мистре, настаивали на необходимости брака последнего с трапезундской царевной, т. е. выступали за упрочение союза с Трапезундом накануне падения Константинополя[1755]. Заметим, что сторонники упрочения связей с Трапезундом опять-таки принадлежали к роду Кантакузинов. Сложилась даже легенда о браке последнего трапезундского императора Давида с Еленой Кантакузиной, ставшей якобы последней трапезундской императрицей[1756]. Постепенно к мысли о новом матримониальном союзе Палеологов с Великими Комнинами склонился и Сфрандзи. После смерти Мурада II в 1451 г. он советовал Константину XI заключить брак с вдовой султана «амириссой Марой», дочерью сербского деспота Георгия Бранковича и родственницей трапезундского василевса[1757]. Заключением брака с этой уже немолодой по меркам того времени женщиной (ей было тогда около 33 лет) византийский монарх обеспечил бы дружбу и с Турцией, и с Сербией, и с Трапезундом. Однако султанша отказалась от замужества, «решив посвятить себя Богу»[1758]. Она сохраняла высокое почтение к себе турок. Мехмед II очень считался со своей мачехой[1759].

История с браком Константина затянулась, и в 1453 г., по словам того же Сфрандзи, Константинополь не получил ни одного обола, ни одного воина из Трапезунда, Валахии и Ивирии для своей защиты[1760]. Лишь венецианские торговые галеи, шедшие из Трапезунда, приняли деятельное участие в обороне столицы ромеев[1761]. Турецкая дипломатия смогла разобщить греческие государства в критический момент их истории, и история с воцарением Мехмеда II и его обещаний Иоанну IV тому пример. Лишь после падения Византии трапезундское правительство начнет поиски союзников против османов как на Западе, так и, особенно, в Малой Азии, на Кавказе (Ак-Куйунлу, Караман, Синоп, а также грузинские государства).