История третья. Так не бывает

— Да ты издеваешься?!

— Не совсем. Скорее, совсем нет. Но Глеб меня четвертует, а Саша солью присыпет, пока еще живой, если я тебе и правда предложение сделаю.

Я улыбнулась и потянулась к его губам, первая, не смотря на то, что мы стояли посреди коридора с кучей дверей, из которых в любой момент мог кто-то выйти.

Легкое прикосновение губ превратилось в тягучий поток обжигающей лавы, неспешный, медленный, смакующий эмоции, выжигающий до обнажения сокровенных желаний.

Тим отстранился первым.

— Мы обязательно продолжим, но не сейчас. Сейчас нас ждут дела. И весьма неприятные. — Со вздохом закончил он.

— Тим, ты меня пугаешь. Может все-таки объяснишь? — Я вытерла размазанный блеск с его губ и провела салфеткой по своим.

— Объясню, обязательно, но потом… Хотя, нет, одно я скажу, — он остановился и посмотрел мне в глаза, — сегодня ты можешь потерять Глеба.

Я в ужасе замотала головой.

Нет. Я еще не готова. Не готова отказаться. Не готова… Нет…

— Извини, малышка, но он или поймет, насколько был неправ, или обвинит во всем меня и тебя заодно. Я все разложу по полочкам, но потом. Извини. Иначе не могу. Слишком много времени займет.

Тим быстро и тревожно прикоснулся губами к макушке и повел дальше по слабо освещенному коридору.

Глава 19. Размолвка

Когда события сменяются одно за другим слишком стремительно, невольно хочется стать волшебником и остановить время.

Остановить его здесь и сейчас. Не для продления наслаждения, а для того, чтобы всего лишь несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Раз десять. А потом еще на столько же выдохов и вдохов — подумать. Принять решение или хотя бы настроиться на дальнейшие действия.

Вот и я так сейчас. Шла быстрым шагом, влекомая Тимофеем, а сама мечтала о той самой короткой передышке. Мне надо было собраться, а стремительное движение вкупе с мечущимися мыслями не способствовали спокойствию.

Что такого мог сделать или сказать Тим, такого, что отвернет Глеба от нас? Я осознавала — он уйдет не просто от меня, а бросит всех нас. Как это странно бы ни звучало.

Глеб и Тим казались в моих глазах неразлучным, гармоничным, слаженным тандемом. Так что произошло? И каким образом к развивающейся ситуации причастны те двое из парка?

— Тим… — Окликнула мужчину, надеясь на то, что он все-таки остановится и хотя бы в трех словах расскажет в чем дело. Мне больше и не надо. Хотя бы несколько слов. Можно основных, через точку.

Но Тим молчал и продолжал движение. Упрямо, настойчиво, беспощадно. Около очередной двери с табличкой “Белов Г.М.” он остановился, глубоко вздохнул и сразу же распахнул ее, без стука.

Господи.

Она даже восстановить дыхание не успела.

Теперь, зная, кем является Глеб на самом деле, входила в кабинет, как в логово к зверю. С сильно бьющимся сердцем, на деревянных ногах и со вспотевшими от волнения ладонями.

Только Тим, за которым сейчас стояла, был единственной поддержкой.

Сделав шаг в сторону, вправо, я увидела часть кабинета, просторного, обставленного темной мебелью, в стиле минимализм и с огромными окнами, не во всю стену. От пола оставалось места примерно в метр, или больше и подоконники были большими и крепкими на вид.

На одном из таких подоконников и сидел сейчас Глеб. В своей любимой позе — лицом к окну, он курил.

Сердце защемило. Сколько раз я видела его почти вот так, и в своей квартире, и у Саши.

Все было таким же. Почти. Никогда раньше я не видела, чтобы даже спина Глеба выглядела настолько напряженной и ни разу он на Тима не смотрел с таким тяжелым холодом в глазах.

Без улыбки, без усталого равнодушия, что часто поселялось на его лице.

Меня Глеб заметил не сразу, он несколько секунд смотрел на Тима и продолжал курить. Потом все-таки перевел взгляд на меня. И не дрогнуло ничего. Ожидаемое тепло или хотя бы чуть смягчившееся выражение отсутствовало. И лишь уголок губ с правой стороны потянулся вверх, образуя нехорошую, глумливую ухмылку.

Таким страшным Глеб не казался даже в первую нашу встречу.

Затушив одним резким движением сигарету, буквально вдавив ее в пепельницу, Глеб неспешно поднялся и ленивым, медленным шагом, слегка вразвалочку, направился к нам.

Тим ощутимо напрягся, затем расслабил плечи, опустил руки и чуть согнул ноги в коленях, словно подсознательно готовясь к драке.

Я чувствовала, что напряжение, витавшее вокруг мужчин растет, скользит холодным змеиным телом по затылку, поднимая короткие волоски на дыбы. Не удовлетворяясь этим, опускается на шею, оборачивается вокруг грудной клетки и сжимается. Душит.

Руки чуть дрожали, но я не смела даже шевельнуться.

Он шел на меня. Не просто к нам, а на меня. Все с той же маской глумливости вместо привычного выражения лица и почти с ненавистью в глазах.

Мужчина, чьим именем пугали пол города.

Мужчина, чье лицо, наверное, не раз мелькало в новостях, но, увы, я не смотрела местные каналы.

Совладелец "Эйфории" и человек, частично контролирующий нелегальные бои.