История трёх судеб. Игра богов

На ночлег процессия остановилась рано, солнце только скрылось за стеной, а карета уже замерла. Солдаты съехали с дороги и принялись разбивать лагерь вплотную к стене. Палатка со знаками различия герцога Кленского выбивалась из общего цветового ансамбля. С радостью спрыгнув с лошади, девушка размяла затекшие ноги и потянулась. Наблюдая за тем, как работали солдаты, ей стало немного не по себе просто стоять и бездельничать. Однако ужином и разведением костра они так же занялись сами. Из багажа достали доски, из которых сложили лавочки и подобие стола.

Выбравшийся наконец из кареты Андраник уперся руками в поясницу и выгнулся вперед. Встряхнув головой, он осмотрелся и улыбнулся девушке самой радушной улыбкой, один его вид мог вызвать восхищение у любой представительницы прекрасного пола, но только не у Миаленики. В темноте глаза мужчины принимали не красный, а бордовый цвет, придавая ему еще большее очарование. У дочери герцога один вид этого человека вызывал отвращение. Грудь тут же снова ощущала прикосновение его пальца, а волосы на затылке вставали дыбом. Осмотревшись по сторонам в поисках Микалиса, она нашла его возле пытавшегося развести огонь солдата, в то время, как остальные вбивали колышки в землю, и привязывали за них лошадей. Палатки расположились чуть в стороне от общего места ужина, на всех их не хватит, но кто-то из солдат ночью остается на стреме. В карету спать брат короля, скорее всего никого не пустит, разве что сам устроится там. На ужин был салат из свежих овощей, заботливо порезанный на кухне крепости и упакованный в дорогу, жареные кролики и солдаты откупорили пару бутылок вина. К их удивлению, Андраник к алкоголю не притронулся, весь вечер сидя напротив Миаленики и наблюдая за ней своими внимательными, пожирающими глазами.

Теперь Флор понимал, чего так опасалась девушка. Мужчина действительно был похож на злого хищника, готовящегося к прыжку на приглянувшуюся ему жертву. Его взгляд не упускал ни одного движения Мии, и разве что не блестел в темноте. Поскорее закончив с едой и попрощавшись со всеми, лидерша совета скрылась под пологом палатки, надеясь, что никто ее не побеспокоит теперь. Стояла кромешная тьма, если на улице пламя от костра еще что-то освещало, то здесь нет. Первые несколько часов сон к ней не шел. После кровати земля и одеяла казались твердыми, а подобие подушки жутко неудобным. Снаружи солдаты обсуждали достоинства и недостатки новых доспехов, но голосов Андраника или Микалиса она не слышала. Прошло не мало времени, прежде, чем мужчины наговорились, судя по звукам, затоптали костер и сами отправились спать, выставив часовых. Неожиданно возле ее палатки послышались шаги, кто-то остановился прямо перед входом, но из-за темноты даже силуэта человека разглядеть не удалось.

Миаленика замерла, натянув одеяло чуть ли не до носа. Неужели Андраник наглый настолько, что полезет к ней в палатку, пока все спят, а караульные и слова ему не скажут по этому поводу? Слабый огонек света вдруг загорелся примерно в районе груди фигуры. Руки девушки непроизвольно затряслись, крепче сжимая край одеяла.

– Миаленика, вы спите? – фраза была сказана шепотом, голос не принадлежал ни Флору, ни Андранику, что еще больше удивило ее. Полог палатки чуть приоткрылся, и внутрь полил свет от масляной лампы. Поморщившись, она отвернулась и прикрыла глаза. Рассмотреть лицо ночного гостя все равно не удастся.

– Пытаюсь, вот только сперва кто-то слишком громко разговаривает, а теперь вот еще лампой мне в лицо тыкает, – недовольно пробормотала Миа, уже постепенно привыкнув к свету и начиная видеть очертания доспехов и эфес меча в виде кленового листа. «Кленовый лист, какого черта он здесь делает?» – тут же пронеслась мысль в голове, и лидерша совета резко села, по прежнему прижимая к груди край одеяла. Только сейчас она посмотрела на лицо мужчины, но оно не было ей знакомо. Не мудрено, ведь всех подданных дочь герцога за всю жизнь ни разу не видела, лишь некоторых, самых приближенных отцу.

– Прошу прощения, я не был уверен, что смогу сделать это завтра, и надеялся, что вы еще не спите. Позвольте мне войти? – мужчина все еще неуверенно мялся по ту сторону полога палатки. Сделав приглашающий жест, Миаленика не боялась его, сама не знала почему. Наверно все же символ ее рода позволил спокойно отнестись к ночному визиту одного из солдат. Присмотревшись, она поняла, что человеку уже за сорок, на щеке тянулся жуткий шрам, сразу не бросившийся в глаза, так как лицо оставалось в тени до последней минуты. В течении дня на сопровождающих всадников девушка особо не смотрела, за исключением того, кто ехал впереди.

Оказавшись внутри палатки, солдат с трудом поместился в ее свободной части, поджав под себя ноги. Во второй руке у него был какой-то сверток, поставив лампу между собой и дочерью герцога, он принялся его разворачивать.