История трёх судеб. Игра богов

– Я не изгнанный бог, если ты обо мне, – донесся голос Венториэля, обладатель которого оторвал голову от подушки и сел, прислонившись спиной к рядом стоящему дереву. Прикусив язык, дочь герцога перевела на него глаза, и по одному этому взгляду парень понял, что ошибается, – Или вы хотите мне что-то сказать, лидер совета? – ему нужно было подтверждение, теряться в догадках и оставаться в сомнениях никогда не нравилось Венту. Взяв в руки вторую миску и наполнив ее супом, Миа какое-то время сидела не шевелясь, каре-зеленые глаза наблюдали за поверхностью жидкости, она не знала, стоит ли рассказывать об этом, ведь она обещала Лайсеру, а он грозился стереть память или убить тех, кому станет что-то известно. Неожиданно перед глазами все помутнело, и девушка поняла, Виктор попытался слиться с ее разумом и уже почти сделал это.

– Уберись из моей головы, если не хочешь снова лишиться дара, – вскочив на ноги, она опрокинула миску с супом и с ненавистью уставилась на брата. Тот отпрянул и от нее самой, и от светящегося огонька сознания. Лишиться дара предателю сейчас нужно меньше всего. Миаленика блефовала, естественно ему ничего не сделалось бы от этого, но ничего лучше девушка не придумала. Пока Кленские занимались друг другом, лидер совета встал на ноги и бесшумно подошел к ней. Вздрогнув от прикосновения холодных рук к своему лицу, Миа перевела взгляд на Вента.

– Скажите мне правду, – уверенно попросил Венториэль, заглянув в каре-зеленые глаза собеседницы и увидев там прежнее восхищение. Врать ему она не сможет, никогда и ни за что, и мужчина знал об этом.

– До Алиста богом тьмы, хаоса и разрушений был бог Виндед. Сто пятнадцать лет назад. Они прямо не говорили об этом, но исходя из разговоров, я сделала вывод, что это были именно вы. Так что если вы хотите остановить исполнение этой легенды, вам не стоило мне помогать, лучше бы я умерла, – эти слова эхом повторялись в голове парня. Виктор смачно присвистнул, протерев ладонью повязку, а вместе с ней и свои глаза. Вот только лидер совета не переставал смотреть на Миаленику. Его распирала злость от одной мысли о том, чтобы позволить ей умереть, в груди все горело, и сердце бешено колотилось. В прошлый раз он оставил дочь герцога в крепости на стене, и в результате боги решили убить ее, больше он ее не оставит. Дав себе такое обещание, мужчина сделал для себя очень важное открытие. Проведя большим пальцем по щеке девушки, он отрицательно покачал головой.

– Здесь что-то не так, но я пока не могу понять что именно. В любом случае у нас еще есть время до рождения ребенка Алерии, сейчас она максимум на третьем месяце, надо добраться туда, куда нас везет Виктор и все узнать. Вот если бы кое кто поделился знаниями, которые вытянул из головы Джораха, может я многое смог бы понять, – сурово посмотрев на Кленского, лидер хотел отойти, но рука девушки коснулась его запястья, не позволив это сделать.

– Еще же не все потеряно. Я могу уехать одна и…– она не успела договорить. Теплые и нежные губы неожиданно опустились на ее, и девушка полностью растворилась в поцелуе. Вроде не первый, но каждый раз душа уходила в пятки от наслаждения. Она семь с лишнем лет мечтала вот так прижаться к этому человеку, иметь возможность быть с ним, и наконец, получила ее.

– Слишком поздно, Миаленика, уже слишком поздно.

Глава 20.

После Андраника первым умершим стал Эван Тамплесон, крепкий мускулистый мужчина не старше сорока, именно он в тот день подхватил брата короля и потащил в лазарет. Сейчас в бледном, покрывшемся язвами, осунувшемся лице с безжизненными глазами с трудом узнавался этот человек. Надежда таяла во взглядах советников, и если изначально один Микалис знал о предстоящем конце, то теперь догадывались и понимали многие. Большинство больных оставались в комнатах, запирались там и искренне молились всеми известными средствами, но ничего не помогало. Здоровых почти не осталось, весь замок охватила эпидемия, божественные залы так же приспособили под нужды, разложив там матрацы, одеяла и все необходимое. Запах стоял непередаваемый, но парень привык к нему. Самое удивительное, что он чувствовал себя достаточно приемлемо. Голова не болела, только легкий жар и ломота в теле, других симптомов не наблюдалось, хоть какая-то хорошая новость. Самыми здоровыми во всем выглядели солдаты Апатии. Перегрин Лерой и два его товарища не показывались никому на глаза, старались не находиться с больными в одном помещении и даже не ели одну еду. Возможно, это и спасет их, если мужчины догадаются вовремя покинуть замок, вот только они никуда не собирались, боясь распространить чуму за пределы территории ордена.