Читаем История триумфов и ошибок первых лиц ФРГ полностью

«Гельмут Шмидт умел противиться искушению сказать людям то, что они хотят услышать. Он давал им больше, чем обещания, он говорил им правду».

Петер Шульц, бургомистр Гамбурга


«Шмидт вскоре после рождения достиг земного совершенства, отсюда не считает нужным более чему-либо учиться и держит всех остальных за идиотов».

Франц Йозеф Штраус, председатель ХСС


«Мы все живем в общей Европе и всегда будем стремиться к Вашему руководству, потому что Вы, как и прежде, имеете большую власть над всей Европой».

Андрей Громыко, министр иностранных дел СССР


«Тех, кто знает и ценит Гельмута Шмидта, больше всего волнуют его человеческие качества: сила его характера, его лояльность, сердечная человеческая доброта. Не существует другого политика, которому я доверял бы больше в области человеческих отношений или чьи оценки нахожу более убедительными».

Генри Киссинджер, государственный секретарь США


«Несмотря на опасность почувствовать свою важность, я должен признаться, что вечером 17 декабря 1968 года, после телевизионной дискуссии на канале НДР (NDR), он заявил перед пятью любителями пива, что в течение трех лет будет либо канцлером, либо промышленником».

Рудольф Аугштайн, журналист


«У Гельмута Шмидта есть почти все таланты идеального главы правительства, к тому же ему сопутствует удача. Ему нужно было бы опасаться мести богини Немезиды, если бы он сам не носил в своей груди сомнения. Пусть даже те, кто видит в нем только закулисного делягу, этого не понимают. В глубине души его грызет сомнение, в нем живет меланхолик, который в наступающем будущем гораздо отчетливее различает черные катастрофы, чем светлые, полные надежд моменты».

Марион фон Дёнхофф, журналистка


«Шмидт должен был чувствовать себя вольготно, как офицер на войне, а тот зимний визит в Гамбург, был, видимо, самым счастливым в его жизни».

Голо Манн, историк


«Личная трагедия Гельмута Шмидта состоит в том, что за 50 лет существования ФРГ нет ни одной вехи, вошедшей в историю, которая пришлась бы на его правление».

Петер Филиппс, журналист


Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Публицистика / Документальное / Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное