История царствования императора Александра I и России в его время. т.3. (1869)

„Устроеніе Кавказской Линіи, сіе мудрое предначертаніе, необходимое для удержанія в новиновеніи еильнаго народа, иесостоявшаго в прямом подданств!; Роесіи, не могло быть принято им равподушно. Кабардинцы покушались низнровергнуть ото учреждепіе, но убеднвшись в превосходстве могущества Россіи. присягнули къверности нашему правительству. Тогда можноб было, снисходя к их природным свойствам, обычаям, понятіям, и даже сохраннв их внутреннее унраиленіе, привлечь их к себе благотвореніем, сопряженным с строгою справедливостью. Сколько былобы пользы для Россіи. еслибы сей многочисленный и воинственный народ, привлеченный признательностью, соделался членом обширной Россійской Имнеріи, чему конечно последовали-бы и нрочіе горскіе народы. Вместо того, разширеніе Кавказской Линіи, на счетъ лучшей земли, сделало Кабардинцев недоверчивыми к нам; жестокость начальников привела их в уныніе, а принятая нами система — поселять вражду между владельцами, узденями и народом и производить посреди их междуусобія — пріучила их к войне. Наконец, суетное желаніе некоторых из начальствовавших на линіи — отличить себя военными действіями против Кабардинцев, вместо того, чтобы привлечь их к себе кротким и справедливым управленіем, ввело в обыкновеніе предпринимать каждый год действія против них, или других народов, нередко без всякой причины. Так поступали мы с ними с самаго устроенія Кавказской Линіи.

„И так весьма естественно, что горскіе народы не могут быть привязаны к Россіи, и хотя некоторые из них, по слабости своей, показывают вид покорности, однако прежнія впечатленія долго останутся неизгладимы. Не находя сил своих достаточными для сопротивленія, они покоряются, дают аманатов, присягаюг и, скрыв на-время свою ненависть к нам, снова обнаруживают ее при первом удобном к тому случае*.

Из всего этого, сделав вывод не только о безполезности, но и вреде экспедиціи Булгакова против Закубанцев и Кабардинцев, тЬм бол Ье, что между сими народами свирепствовала зараза, генерал Тормасов полагал вернейшими средствами для усмиренія и привлеченія их: во 1-х, прервать сообщеніе горцев с Турціей, чтб завладеніем черноморских крепостей и пристаней уже исполнено; во 2-х, мирным туземцам, занимающимся земледеліем и скотоводством, оказывать покровительство и доставлять всевозможныя выгоды, что отчасти исполнено учрежденіем в прошлом году, для

Кабардинцев, солянаго магазина ври Прохладпинском нограничном карантине; в 8-х, как магометанское духовенство имеет вліяніе и на гражданское управленіе краем, то стараться, чтобы онрсделяемые в сіе званіе люди были благонамеренны, кротки и преданы Россіи; в 4-х, содержать кордонную стражу на линіи строжайшим образом, так, чтобы хищническія шайки, при каждом нокушеніи прорваться внутрь страны, были истребляемы, чего можно достигнуть достаточным числом войск и частыми укрепленіями на кордоне. Наконец, в 5-х, привлекать горцев в наши города, устроить там мечети, жилища для духовенства и школы для образованія юношества, а также открыть торговый сношенія между сими народами н жителями кавказской губерніи. Но генерал Тормасов полагал, что: „после экспедиціи генерала Булгакова, нельзя ожидать, чтобы горскіе народы, без страха, с чистоеердечным доверіем, могли являться к нему но делам своимъ“ (¹⁴).

Разсматривая предположенія Тормасова, находим, что:

Во 1-х, занятіе черноморскаго берега в носледствіи оказалось безполезным; во 2-х, покровительство земледельческой промышленности туземцев непривело к желаемой цели, а замедлило успех военных действій; в 3-х, мусульманскій фанатизм недопускал для нас возможности пріобрести вліяніе на магометанское духовенство; только тогда мы утвердили на прочпом оспованіи наше господство в стране, когда устранили это сословіе от управленія краем, заменив шаріат адатом ¹¹);

в 4-х, что касается до стролгайшаго содержанія кордонной стражи на линіи, то такая мера, при всей нользе своей, оказалась неисполнимою, даже и в іюследнее время, когда у нас было на Кавказе несравненно более войск, нежели прежде. Горец отправлялся в набег на хорошей свежей лошади, когда ему вздумалось, и избирал для прорыва слабейшій иункт; напротив того, казак доллісн был находиться постоянно в готовности к отраженію ненріятеля, уставал сам, изнурял лошадь, и, всё-таки, подвергался нечаянному нападений. Наконец, в отношеніи к водворенію у туземцев торговли, просвещенія и оседлости в городах, должно заметить, что горцы нелюбят городской жизни, предпочи тая удобствам ея нростор и отсутствіе полиціи. Торговыя-же сношенія с горцами производились уснешно только там, где не мешалось правительство, с карантинными и таможенными чиновниками (¹⁵).