Исторія царствованія императора Александра I

Паденіе этих любимцев и перемена нашей внешней политики на первый раз увеличили и без того уже сильное вліяніе графа Николая Александр. Толстаго и его приверженцев. Волезнь барона Вудберга послужила предлогом к его увольненію. Министерство иностранных дел, после краткаго управленія князя Александра Никол. Салтыкова, было вверено, сперва временно (в сентябре 1807 г.), а потом и окончательно (в феврале 1808 г.) графу Никол. Петров. Румянцеву, который, вместе с тем, сохранил и прежнее свое министерство коммерціи. Его назначеніе было новым торжеством для французской партіи и для всех тех. которые, увлекаясь фетишизмом к Наполеону, считали всякую борьбу с ним невозможною. Напротив того, глас народа, не всегда глас божій, но тогда верно сознававшій силы и средства Россіи, желал, чтобы смыто было пятно Тильзитских уступок. Оскорбленная народная гордость требовала новой войны, a благопріятное расположеніе к Франціи графа Румянцева подавало пищу неудовольствію и насмешкам. Присланный Наполеоном, в качестве резидента при нашем дворе, генерал Савари был принять с ледяною холодностью в высшем обіцестве Петербурга и только-лишь ласковое обращеніе с ним Императора Александра, сделавшагося, или казавшагося, вполне растюложенным к Наполеону, заставило нашу аристократію изменить обращеніе с клевретом ненавистнаго Русским „Бонапарте",

Неудачныя войны и еще более неудачный Тиль-

313

зитскій мир усилили неудовольствіе наблагонаме- нш. ренныя, но большею частью безуспешныя, реформы Императора Александра. Одне из них затрогивали частные интересы многих лиц; другія, будучи искажены опшбочным выбором деятелей и превратным исполненіем задуманных соображеній, возбуждали невыгодные толки о видах правительства и преимущественно о самом Александре (⁶⁷). Современники пишут, что „битва при Аустерлще оказала заметное вліяніе на его характер, что, до того времени, он был кроток, доверчив, ласков, a после сделался подозрителен, строг до безмерности, недоступен и не терпел уже, чтобы кто говорил ему правду" (⁶⁸). Шведскій посланник Штединг доносил своему Государю: „Вообще неудовольствіе против Императора более и более возрастает, и на этот счет говорят такія вещи, что страшно слушать. Люди, преданные Государю, в отчаяніи, но между ними нет никого, ктобы съумел пособить беде и отважился объяснить ему віюлне опасность его положенія. Нетолько в частпых беседах, но и в публичных собраніях, толкуют о перемене правленія", и проч. (°⁹). II Вигель, в своих записках, не всегда безпристрастный в отношеніи лиц, но почти всегда справедливый в изображеніи общества, говорить: „На Петербург, на Москву, на все те места, коих просвещеніе наиболее коснулось, Тильзитскій мир произвел самое грустное впечатленіе: там знали, что союз с Наполеоном не что иное, как признаніе его над собою власти". За тем, у помяну в о внезапном измененіи в народе чувства нежнейшей любви к обожаемому доселе Александру, Вигель справедливо порицает такое непостоянство. По словам его: „Все, что человек, нерожденный полководцем, мо-

314

1307. жет сделать, все то сделал Император Александр : что оставалось ему, когда он увидел безчисленную рать непріятельскую, разбитое свое войско, подкрепленное одною только свежею, новосформированною дивизіею князя Лобанова, и всем ужаснаго Наполеона, стоящаго уже на границе его Государства? Что сказали-бы Русскіе, еслиб за нее впустил он его¹? И в этом, тяжком для его сердца приыиреніи, разве не сохранил он своего достоинства? Разве неумел он, побежденный, стать совершенно на-равне с победителем, и тут явиться еще покровителем Короля Прусскаго? Таким-ли бедствіям, таким-ли униженіям подвергал себя Император Франц I11 Что делали его подданные? Делили с ним горе и с каждым новым несчастіем крепче теснились к нему и сыновнее его любили". Необходимы были неслыханныя бедствія и вечная слава последующей Отечественной войны, чтобы снова привлечь к Александру сердца его подданных!

Император Александр, при заключеніи Тильзитскаго мира, мог сделать ошибки. Как человек неопытный в трудном деле войны, он мог ошибиться в разсчете всех вероятных последствій вторженія Наполеона в Россію. Полководец, коему суждено было играть важную роль в событіях 1812 года, еще до переговоров в Тильзите, указывал вернейшій способ действій к истребленію наполеоновых полчищ в Россіи. По мненію Барклая де-Толли, надлежало русским арміям, по переходе Французов через Неман, отступать к Москве, опустошая пройденную страну и избегая генеральнаго сраженія, до тех пор, пока непріятель, ослабленный трудным походом, найдет другую Полтаву (⁷⁰). Такой план действій мог быть

315