История целибата

Если смотреть на дело шире, сомнительный новый брак лидера движения и последовавшая в 1965 г. его смерть не способствовали «Движению миссий мира» упрочить свои позиции. Тем не менее истинные причины упадка общины заключались в другом. К тому времени настала новая эпоха сексуальной терпимости, стали широкодоступны противозачаточные средства, получили распространение движения за гражданские права, и призывать к соблюдению целибата становилось все труднее, за исключением тех случаев, когда люди были убеждены в том, что это – моральный императив. Их жизнь в общине казалась суровой, ограниченной многими запретами, даже в чем-то странной. Настойчивость в стремлении служить развитию отношений между детьми и родителями имела для них серьезные психологические и правовые последствия. И хотя отец Дивайн тогда достиг уже весьма преклонного возраста, он допустил тактическую ошибку, когда спустя девятнадцать лет после заключения второго брака решил передать руководство своей одряхлевшей церковью молодой жене, а не холеному протеже.

В наше время «Движение миссий мира» тоскует по давно отжившим свой век реликвиям, включая обветшалый особняк матери Дивайн. Другим его памятником является гостиница «Дивайн Трэйси» в Филадельфии, гостей в ней расселяют в номерах на отдельных женских и мужских этажах, а также запрещают курить, пить спиртные напитки и сквернословить. Женщины в платьях обязательного покроя и трикотажном белье и мужчины в брюках и рубашках могли собираться вместе только в вестибюле. В гостинице «Дивайн Трэйси» только самые решительные постояльцы могут избежать раздельного проживания. Это странный, но вполне уместный памятник движению, в свое время вводившему тысячи усталых и притесняемых новообращенных в обстановку, некогда казавшуюся им раем на земле.

Американские шейкеры и ангелы имели между собой много общего, и отец Дивайн с гордостью признавал свой долг перед вероучением матери Анны Ли. Самым важным в разделявшихся ими убеждениях было то, что сексуальные отношения лежат в основе человеческого зла, и потому основополагающим условием праведной жизни является соблюдение целибата. Их представление о целибате шло дальше простого отрицания сексуальности. Оно позволяло им дать новое определение половым различиям, они эффективно предлагали своим последователям феминистский образ жизни.

Однако в отличие от монастырей в их коммуны входили как мужчины, так и женщины, а «небеса» были расположены в мире, где большинство «ангелов» собирались толпой, чтобы идти работать. Так же важно было то, что в американском обществе, где бушевали расовые противоречия, целибат отчасти снимал остроту межрасовых сексуальных отношений. Он позволял чернокожим шейкерам возглавлять общины, а черным «ангелам» жить вместе с белыми, причем всеми ими руководил чернокожий лидер, отметавший понятие расы как бессмысленную категорию и превозносивший целомудренный брак, в котором он сначала состоял с негритянкой, а потом – с белой женщиной.

И мать Ли, и отец Дивайн обращали в свою веру людей, притесняемых несправедливым миром, и предлагали им убежище в новом, праведном обществе. Они учили тому, что целибат – огромное моральное благо, требующее принесения в жертву всех кровных связей, включая отношения с детьми, поскольку ответственность за их воспитание перекладывается с родителей на общину. Преимущества присоединения к той или иной секте проявлялись незамедлительно и были весьма значительными. Женщины получали невероятную награду – равенство, а тяжкий труд, дисциплина и повиновение предоставляли коллективные материальные удобства и блага, безопасность и дружеские отношения с членами духовного братства, приходившими на смену кровнородственным отношениям.

Целибат лежал в основе обеих систем, и потому мать Анна и отец Дивайн применяли на удивление сходные стратегии для его воплощения в жизнь. Они разделяли мужчин и женщин, позволяя им собираться вместе только в подконтрольных ситуациях. Они стремились притупить сексуальные страсти через обряды диких плясок и песнопений, «говорение голосами», публичные исповеди и чуть ли не доводящие до истерики богослужения. Они даже следили за языком своих подопечных, чтобы те употребляли свойственные лексике их сект образы. Но прежде всего мать Ли и отец Дивайн приводили себя в пример жизни с соблюдением целибата, которую требовали от других, и сами никогда не поддавались искушению ее нарушить.

Как ни странно, дважды женатый, но никогда не спавший с женщиной отец Дивайн винил мать Анну в том, что когда-то она вела половую жизнь. То обстоятельство, что она прекратила ее после того, как на нее снизошло божественное откровение, и она поняла, что сексуальные отношения – источник всех зол, оказалось недостаточным. С высоты положения собственной безгрешности девственный отец Дивайн судил мать Анну, долго соблюдавшую целибат, и пришел к выводу о том, что она греховна. Он полагал, что ее сексуальный опыт в браке – хоть он был непродолжительным и для нее нежеланным – лишил ее права на бессмертие.