История целибата

Помимо восторга, который Кэрролл испытывал, находясь в их компании, он очень любил этих детей фотографировать. Иногда он одевал их в разные костюмы, но гораздо больше ему нравилось снимать их в разных позах обнаженными. И даже здесь, перед тем как раздеть и сфотографировать девочку, он всегда получал согласие матерей. Как это ни удивительно, матери были согласны. Однако его необычное пристрастие вызывало много пересудов и слухов, в значительной степени носивших скандальный характер. В 1880 г. внезапно и мудро Кэрролл прекратил заниматься фотографией.

Тем временем поток его подружек становился все более полноводным. Когда девочкам исполнялось шестнадцать лет и они взрослели, Кэрролл с ними расставался. Одна из нескольких девушек, оставшихся в его жизни после того, как ей исполнилось шестнадцать лет, заметила: «Многим девочкам, когда они вырастают, не нравится, если с ними продолжают обращаться так же, как когда им было десять лет. А на меня лично такая его привычка действовала освежающе». Другой подругой, прошедшей с ним через всю жизнь, была актриса Эллен Терри. Кэрролл впервые встретился с ней, когда в свои восемь лет она уже была актрисой, а ему было двадцать четыре года, и он с улыбкой опроверг слух о том, что у них с Эллен уже тогда завязались романтические отношения. «Он так мною увлекся, как мог увлечься любой девочкой старше десяти лет», – писала она[892].

Биографы сходятся во мнениях относительно двух фактов: Кэрролл умер девственником, а за время жизни у него было больше ста непорочных связей с малолетними подружками. Одна из причин его целибата очевидна. Поскольку его пристрастие распространялось исключительно на еще совсем юных девочек, даже простого предположения о каких-то попытках сексуального сближения с подопечными было достаточно, чтобы разрушить ему репутацию. Его «подружки» были девочками из высших сословий, «одолженными» ему своими родителями, и если бы хоть одна из них рассказала о том, что он сделал с ней что-то недозволенное, или хотя бы о подозрении на неподобающий поступок, с дальнейшей карьерой Кэрролла было бы покончено навсегда. Именно потому он вполне разумно пресек распространение мерзких слухов, когда стало ясно, что съемки обнаженных девочек не пройдут для него безнаказанно. В жизни Кэрролл осторожно следовал по воображаемой линии между верой в то, что «если вы ограничиваете свои действия тем, что никто не сможет вменить вам в вину, много вы не достигните», – и реалиями общества, уважаемым членом которого он являлся[893].

Джон Раскин избегал мерзких сексуальных отношений

Джон Раскин, прославленный писатель, художник и литературный критик Викторианской эпохи, ухаживал за молоденькой девушкой Ефимией Грей на протяжении двух лет до их свадьбы. Ухаживания в основном носили литературный характер интенсивной переписки, которая привела их двоих к тому, что они с вожделением ждали наступления первой брачной ночи. Оба они были девственны – Эффи исполнилось девятнадцать, а Джон был старше нее на десять лет. Когда они оказались одни на свадебном ложе, Джон нежно снял с плеч жены чудесное подвенечное платье и, к своему изумлению и ужасу, обнаружил, что у бедняжки Эффи на лобке росли волосы. Джон ощутил сильнейшее отвращение. Раньше он никогда не видел обнаженных женщин и полагал, что они больше отличались от мужчин, чем оказалось в случае с Эффи. Он сделал вывод о том, что это у нее уродство, что она не была «создана для того, чтобы возбуждать страсть». (Другой версией была точка зрения о том, что проблему составляли женские груди, поскольку он ожидал увидеть гладкое тело, лишенное волос, с очень маленькой грудью, во многом напоминавшее тело десятилетнего ребенка, в которого он все еще был влюблен десять лет спустя.) Принимая во внимание смятенное состояние рассудка Джона, он был на удивление спокоен – просто обнял жену, отвернулся от нее и заснул. Эффи, готовая следовать за старшим и более опытным мужем, была потрясена.

На протяжении последовавшего целомудренного периода – шести лет, чтобы быть точными, Джон искусно придумывал правдоподобные объяснения отказа от исполнения супружеских обязательств. Он говорил, что терпеть не может детей и не вынес бы тех неудобств, которые возникли бы в том случае, если бы беременная или кормящая ребенка Эффи сопровождала его в путешествиях по Европе. Эффи возражала ему, говоря, что люди заключают браки, чтобы рожать и воспитывать детей, а воздержание от этого граничит со святотатством. Глупости, отвечал Джон, разве она не знает, что самые святые люди были целомудренными?