История цветов

Не мешкая, составил Юн Тхон квонмун, передал его монаху. Монах же всей душой отдался сбору средств на строительство храма. Помогал ему и Юн Тхон. Когда денег было собрано достаточно, Юн Тхон закупил необходимый инструмент и строительный лес, начал на старом фундаменте возводить здание. Только вот строение у него получилось что-то не похожее на буддийский храм: слишком уж много было там комнат с теплыми дымоходами. Совсем как в жилом доме! Да еще целина перед воротами была вскопана и устроен огород, засеянный овощами! Правда, все стены были расписаны лучшей красной охрой, было и изображение Будды, перед которым лежали циновки для проповедников и молящихся. Когда храм был совсем готов, Юн Тхон сказал монаху:

— Я хотел бы прийти поклониться Будде вместе с женой и всем семейством.

И монах разрешил ему это. Тогда Юн Тхон с женой привели в храм всех своих детей и слуг, и некоторое время они пребывали там. Потом Юн Тхон, сказавшись больным, прожил в храме несколько дней. А затем постепенно перевез сюда все свое имущество и окончательно поселился в этом здании. Когда прибыл монах, он не мог даже войти в помещение. И тогда он подал жалобу на Юн Тхона в управу. Однако в управе дело это долго откладывалось, решения по нему принято не было. Так дом этот и достался в конце концов Юн Тхону.

В семье Юн Тхона никто никогда не болел, а сам он скончался в возрасте восьмидесяти лет.

Проказы Хана

Корёский министр Хан Чонъю в юности был завзятым безобразником. Он тогда сколотил шайку в несколько десятков человек из таких же шалопаев, как он сам. Излюбленным занятием этой шайки было совершать набеги на богатые дома, где как раз пел и плясал, бесновался шаман. Разогнав людей, эти мазурики выпивали в доме все вино, до отвала наедались и, громко хлопая в ладоши, начинали горланить песню «Тополевый цвет». Люди того времени так и прозвали эту шайку — «Тополевый цвет».

Однажды Чонъю вымазал себе обе руки черным лаком и ночью тайком пробрался в дом, где за пологом лежал в гробу умерший.

— Муженек, муженек! — плакала вдова. — Скажи, куда же ты ушел?

— Да здесь я, здесь! — слабеньким голоском ответил Чонъю, высунув из-за полога черные руки.

Женщина в ужасе стремглав выбежала из дома, а Чонъю забрал все фрукты, разложенные на жертвенном столе, и скрылся.

И подобных проделок много за ним было. Но потом-то блестящими делами в Государственном совете он, конечно, прославил свое имя. А на склоне лет Хан Чонъю ушел на покой, поселился в глухой провинции.

В верховьях реки Ханган есть остров Чочжадо. Некогда Чонъю сочинил там такое стихотворение:

Дождь прошел
      совсем небольшой.
А вокруг тишина,
      тишина и покой.

Озера воды

      просторно легли
Под небом вокруг
      на десятки ли.

В этой дальней

      пустой глуши
Буйно травы растут,
      цветут камыши.

И слышится звуков

      дальний полет —
Это же флейта
      где-то поет.

Вот и бросил дела,

      и ушел на покой.
Сам похлебку варю
      я над вольной рекой.

На заре вечерком

      приготовлю уду
И один на косу
      порыбачить иду!

И еще он сочинил такое стихотворение:

Я в платье простом,
      повязан тугон.
По дамбе иду
      над тихим прудом.

Ивы так густо

      растут в стороне.
Ветер дует, лицо
      освежает он мне.

А когда вечерком

      возвращаюсь домой,
Уже горы вдали
      лежат под луной.

Белых лилий в пруду

      сильный запах стоит.
Даже посох сухой
      аромат их хранит!

Братья Чхве

Ученый конфуцианец Чхве Севон любил пошутить и порядочным был краснобаем.

Как-то приобрел он охотничьего сокола. Однако сокол этот не желал ловить фазанов, а предпочитал утром и вечером пожирать соседских кур. И вот, отъевшись на курином мясе, этот мошенник взмыл однажды под облака и улетел.

— Эй, соседи! — радостно закричал Севон. — Смотрите, смотрите! Смылся наконец-то этот куриный душегуб!

Был у Чхве Севона младший брат Юн, тоже шутник и острослов. Юн страдал сахарной болезнью, постоянно пил настой китайского лимонника, отчего у него выпали все зубы. Юн, однако, отнюдь не пал духом. Уже в старости захотел он получить в управление одну область.

— Да у тебя же зубов нет, — сказал ему сосед-приятель, — как же ты управлять-то будешь?!

— Орехи грызть я, конечно, не могу, — отвечал Юн. — А управлять… Что ж, ведь и двор вана правит не зубами!

Все люди одобрительно расхохотались.

Шутник Ён Тхэ

Ён Тхэ был мелким чиновником при династии Корё. Он любил шутку и умел смешить людей, как бродячие актеры квандэ.